— Милорд желал аудиенции? — произнесла она насмешливо и спрятала руки за спиной, остановившись посреди комнаты.
Викфорд окинул её каким-то странным взглядом, словно до сих пор ещё не верил, что она — это и есть та самая наследница Янтарного трона и невеста короля. А Эрика и не старалась произвести впечатление, потому, так и пришла, в тех самых штанах, рубашке и куртке, в которых ходила на охоту, и даже специально не стала оттирать следы мха и грязи. Замухрышка, так замухрышка. Он же вроде целовать её собирался, ну так и пусть. Надо было и щёки сажей намазать.
И мысль о том, чтобы взять на помолвку с собой горсть навоза, пришла ей ненароком в голову, но потом она отбросила это ребячество и решила, что спесивого милорда должен ожидать более болезненный сюрприз.
Но его взгляд, в котором проскользнуло что-то похожее на презрительную жалость, задел её так сильно, что захотелось снова ощутить в руках лук и стрелу и услышать тихий звон тетивы.
— Найрэ Нье'Лири, — Викфорд сдержанно поклонился, — я хотел бы принести извинения за наше… не совсем удачное знакомство. Это было неожиданно, встретить вас здесь, и я был не вполне здоров…
Она не дала ему договорить.
— Вы так боитесь теперь лишиться головы за то, что назвали «балеритской замухрышкой» невесту самого короля? Да вы трус, милорд Адемар, вот уж не подумала бы! — прервала его Эрика и криво усмехнулась. — Выходит ваша отвага и бесстрашие, о которых так много болтают, оказались сильно преувеличены. Равно как и везение в бою. Как плечо? Больше не болит? Жаль!
— Я не знал кто вы, — вежливо ответил Викфорд, пропустив мимо ушей её сарказм, но Эрика видела, как напряглись у него скулы и глаза потемнели, — и я мало знаком с этой местностью и людьми, чтобы сразу понять, кто вы.
— А если бы я оказалась обычной «балеритской замухрышкой» вы бы и правда вздёрнули меня на воротах? — спросила Эрика проигнорировав его извинения. — Или отправили на костёр? Впрочем, можете не отвечать. От того, кто метил кинжалом в глаз беззащитной женщины, ожидать чего-то иного думаю не стоит.
— Кхм, — Викфорд кашлянул в кулак и опёрся пальцами о поверхность стола. — Вы же понимаете, что ваш наряд и… вообще всё… ввели меня в заблуждение. Может быть, нам стоит забыть это досадное недоразумение…
— Недоразумение? Жаль вы не сдохли в том лесу, милорд Адемар, но надеюсь, что не всё ещё потеряно…
— Вы так жаждете моей смерти? — спросил он прищурившись.
— И вашей, и всего вашего пёсьего Дома — предателей и трусов, лижущих ноги королю Раймунду.
Глаза Викфорда Адемара превратились в чёрные угли. Он обогнул стол, выйдя ей навстречу, и остановился в двух шагах. Заложил здоровую руку, за спину, повторив её позу, и произнёс уже без всякой почтительности в голосе:
— По-хорошему, значит, у нас не получится?
— По-хорошему? Смешно смотреть, как теперь, зная кто я, вы выкручиваетесь, как жалкий и подлый трус, пытаясь всё исправить!
— Вы путаете трусость с хорошими манерами, которые вам, похоже, совсем не присущи, — произнёс он медленно, голосом полным хорошо взнузданной злости, — и я даже подумать не мог, что у наследницы Янтарного трона спеси окажется больше, чем благоразумия. Не удивительно, что я не узнал вас сразу, ведь судя по манерам и наряду, у вас ещё и полное отсутствие вкуса, — он усмехнулся. — Может быть мои люди и не слишком далеки были от правды назвав тебя «замухрышкой»? И мне искренне жаль Его Величество, у которого, наряду с «недоумками» в моём лице, ещё и в жёнах окажется вздорная пигалица с грязными ногтями из какой-то дыры на краю мира.
От этой отповеди внутри у Эрики всё перевернулось. И она влепила милорду Адемару пощёчину с такой силой, что мокрые волосы упали ему на лицо, а голова мотнулась так, что казалось, она сейчас оторвётся. И на нижней губе у него выступила капля крови.
Эрика не собиралась этого делать, но ярость снова победила доводы рассудка. А следом накатила волна паники, потому что милорд Адемар медленно зачесал волосы назад и посмотрел на Эрику прищурившись.
В его глазах была настоящая бездна, чёрная и жгучая, не обещающая никакой пощады. И пятно от её удара отпечаталось на его лице алым клеймом. Он медленно стёр ладонью кровь, посмотрел на неё, а затем на Эрику, и произнёс негромко: