– Но потом я залез в башню, – продолжал я. – И увидел там вас. И тогда я все понял.
– Что ты понял? – она сделала шаг в мою сторону и, казалось, собиралась сделать еще один.
– Что вы не просто Маленькая Роза, – сказал я. – Не просто какой-то чужой человек, на которого мне наплевать, и никогда им не будете. Я понял, что вы – моя принцесса, и даже если при вашем дворе не будет места пряхам, я все равно буду его частью.
Она замерла, так и не сделав следующий шаг, и как будто замкнулась в себе.
– Я ни за что бы не стала удерживать тебя там, где ты не сможешь прясть, – сказала она так тихо, что мне пришлось податься вперед, чтобы расслышать.
– Наверное, именно поэтому я и хочу остаться, – сказал я.
Раньше она хотела от меня чего-то другого, я был в этом уверен, и столь же уверен, что я так ей этого и не дал. Но не успел я задать вопрос, как на площадь выбежала Арва – беззаботная, как всегда.
– Колодец не испорчен! – объявила она. – И даже не очень зарос, в отличие от большинства домов.
Сауд и Тарик вышли из стоявшего позади нас дома с пустыми руками, и мы пошли за Арвой к колодцу. Сауд нагнал меня. Я знал, что он услышал все, что я только что сказал Маленькой Розе. Я дал обещания им обоим, и это было глупо с моей стороны. Сауд не стал меня упрекать, и я вздохнул с облегчением, потому что пока не придумал, как оправдаться.
Колодец был в отличном состоянии. Время почти не тронуло его. Даже веревка и ведро были на месте. Лишь небольшая трещина в строительном растворе между камней крышки выдавала его возраст.
– Погодите, – одновременно выпалили мы с Маленькой Розой. Она повернулась ко мне, будто разговора на площади не было, и я понял, что мы думаем об одном и том же.
– Тут то же ощущение, что в гномьем огороде, – объяснила Арве Маленькая Роза. – Здесь живут волшебные существа.
– Прислушайтесь, – сказал Тарик, и мы услышали.
Дома были похожи на глиняные хижины. Вокруг окон, возможно, были гвозди, закреплявшие ставни, но это было роскошью. А значит, когда обрушились стены, между деревяшками образовались прослойки перегноя. Летнее солнце светило жарко, а остатки стен давали укрытие от ветра, делая это место пригодным для пчел.
Услышав их жужжание, я подивился, как не заметил его раньше. Они, должно быть, жили в каждой стене и сейчас как раз возвращались в свои ульи перед наступлением ночи. Их тут, наверное, сотни, если не тысячи, а где так много пчел, есть и…
– Феи! – выдохнул Тарик.
– Надо идти, – сказал Сауд. Мы все с протестующим видом повернулись к нему. – Недалеко, – уточнил он. – Только до окраины деревни. Разобьем там лагерь и подумаем, как починить крышку колодца. Утром займемся ремонтом, а если феи покажутся нам, расспросим их.
Мы отправились в западную часть деревни и нашли место для палаток. Мы с Тариком быстро установили их, а Арва, не дожидаясь напоминания, отправилась копать выгребную яму.
– Йашаа, – позвал меня Сауд. – Пойдем поищем, где они добывали глину.
Я пошел за ним, и еще до того, как совсем стемнело, мы нашли приличного размера пруд. Он был неглубокий и располагался на тропинке, которая некогда была хорошо протоптана, и мы догадались, что там селяне добывали и тростник, и глину для своих мазанок. Было слишком темно, чтобы собрать много материала, но по крайней мере мы выяснили, где его искать, и взяли с собой немного глины в моей кружке.
Когда мы вернулись, я протянул кружку Тарику, и он потер глину между пальцев.
– Должна сгодиться, – сказал он. – Нужно будет, чтобы она подсохла пару дней на солнце, но сейчас еще достаточно тепло. Сверху покроем тростником. Крышка выйдет не такая крепкая, как из камня, но сойдет, да и феям будет легче за ней ухаживать.
– Тростник ведь будет мокрый, – вставила Маленькая Роза. – Он не сгниет?
– Можем нарвать тростник у самого края пруда, – сказал я, – где солнце высушило дно. Крышка будет не идеальная, но лучше той дырявой, которая может обрушиться в любой момент.
Арва передала нам миски с ужином. Это были остатки еды из гномьего сада. После этого придется снова перейти на вику.
Но у Тарика хотя бы лучше получалось ее готовить, и к тому же у нас были припасы, которые ребята принесли с юга.
Жужжание, с наступлением темноты почти прекратившееся, теперь возобновилось.
Я прислушался и заметил, что звук слегка изменился – он стал чуть нежнее и беззаботнее, чем деловое жужжание медоносной пчелы.
– Смотрите! – воскликнул Сауд, когда на краю деревни выстрелил в небо первый фонтан золотой пыльцы.
Звук приближался, и, хотя мы толком не различали их, мы знали, что мелькающие в небе золотые огоньки – это танцующие феи.