Дальше пространство между звездами. Там пустота более пустая. Но там для глаза все кругом более заполнено, чем рядом с нашим солнцем, на самом-то деле рассеивающим, загораживающим мешанину и столпотворение россыпи звезд. Когда мы там вдруг оказываемся подвешенными, мы конечно делаем поправку на бСльшие расстояния между объектами, несмотря на то, что их видно так много и кругом столько и сразу. Расстояние зрением украдено, но мы имеем все-таки его в виду, стараемся держать его в уме. Мы впечатлены, но справились с волнением, логика и разум остались в ладу с воображением, разыгравшимся от очень красочного калейдоскопа множества звездных узоров, приправленного чернотой. А раз справились, можем идти дальше.
Дальше между галактиками не так красочно, но все же не меньше наполнения для поля зрения. Там действительно уж очень пусто, но зрение нас не хочет отпускать для осознания того, как там пусто. Усилием воли, мы говорим, что пора уже и подумать как мы там одиноки. Но наверное у нас не получится. Оказавшись в опустошенном пространстве, мы не замечаем пустоты. Закроем глаза. Но нет, воображаемые тени от наших ладоней всё равно будут накрывать большую часть из множества миллиардов миров, не подозревающих друг о друге. Мы не прочувствовали пустоту. Когда надоест пытаться это сделать, можно уже подумать о другом, что не было замечено. Если можно идти дальше, можно идти дальше. Понимаете ли. Если можно идти дальше, МОЖНО ИДТИ ДАЛЬШЕ. Если дальше ничего нельзя вообразить, можно идти дальше к тому, что нельзя вообразить.
И вот спустя ровно миллиард лет, секунда в секунду, уже нет никаких препятствий, их и раньше-то не было, но просто хотелось думать, что многое впереди. Возникает сомнение, а есть ли движение, но редкая встреча с атомом гелия успокаивает. И обесточенная оледенелая жестяная банка продолжает путь уже в компании с пустотой прямым сообщением в никуда. Туда, где божественная красота.
- бог )
- какой?
- всеведущий?
- нет )
- всемогущий?
- нет )
- вечный?
- нет )
- а какой?
- вездесущий )))
- xD
С утра место стоянки тепловоза выглядело иначе. Не было следов ночного ущерба, на месте путей образовалось болото. Вернее, не образовалось, а как будто было перенесено сюда из какой-то дремучей лесной глуши - так естественно оно выглядело - вместе с погибшим в его трясине локомотивом, неосторожно сюда забредшим. Не хватало только тумана для полноты чувства, что и сам ты забрел сюда зря.
Забрел Он не туда, куда хотел. Нигде не удавалась найти намека на веретено. Знанием о добре и зле никто не интересовался. Нет этих мечт. Оставалось проверить еще один архив рукописей. Но Он уже не надеялся и там найти следы ключей от добра и зла. Не спеша прогулявшись, к назначенному времени Он был в здании архива, но Его там никто не встречал. Весь день Он бродил по улицам и не искал себе занятий. Наконец дождался нужного человека, его оторвали от действительно интересных дел. Чтобы долго не задерживаться, сразу спустились в подвальное хранилище.
Стоя перед фанерной дверью, завхоз рассматривал и перебирал связку ключей, соображая каким ключом ее открыть, а может быть, и как ключами пользоваться. В конце концов посмотрел в замочную скважину, крякнул, обнаружив, что замка в ней нет. Снизу дверь разбухла от влаги. Оттянув ее осторожно, чтобы не сломать, он просунул в щель свой башмак. Дверь поддавалась рывками, снимая с досок пола и с себя трухлявую влажную стружку и комья.
Это было не просто подвальное помещение, это был действительно подвал с земляным полом. Не понятно было его техническое и архитектурное значение. У входа были навалены пачки каких-то бланков, а дальше тянулись мохнатые бумажные валуны. Историческое наследие. Когда Он просил, чтобы Его отвели в закрытое хранилище, Он не предполагал, что это будет закрытая свалка истлевшего мусора.
Захотелось уйти отсюда, и вообще - покинуть здание. Захотелось расплести эту улицу, этот мир на тонкие слабые исчезающие волокна. Расплести это время, будущее и прошлое. Расплести Себя. Пусть веретено свободно вьет из этой пустоты.
Ему было все равно куда идти. Впервые в жизни ноги сами несли Его. Ближе к вечеру Он пересек ограду своего производственного здания-скелета и подошел к крыльцу. Здесь были гости.
Длинный человек с длинным лицом длинными пальцами держал длинную трубу. Широко замахнулся. Это показалась Ему морской волной, легко сбившей до этого тяжелое тело, которое, став невесомым, теперь легко качалось на сверкающей толще воды. Расслабление в свободном падении как долгожданное облегчение.
"Мои глаза закрыты. Вокруг меня темно".
2. В темноте
- Темнота рождает мысли.
- Представь, что тебя лишили всего и сразу. Какая будет первая мысль после этого? Лишили тебя абсолютно всего, то есть и всех чувств, остались только мысли и память, а также знание, что нет уже этой планеты, ты сам уже как планета, ты в пустоте. Нет входа, и выходы - только промежуточные - внутренние. И какой возможен итог, если ты изберешь вариант не сдаваться?
- Я не страдаю недостатком воображения, но... Можно сказать только, что сразу - лучше, чем постепенно... И может тогда и начнется настоящая активность. В повседневности, имея весь мир перед собой, почти все живут во сне и хотят так жить. В каком-то трансе проходят дни. Доведенный до автоматизма цикл благополучно повторяется непрерывно изо дня в день. Иллюзия участия в объективной действительности. Погруженность во внутренний мир, который у многих во многом совпадает, что и дает какое-то ощущение реальности. Этот мир - взгляд на действительный, вернее - на его фрагмент. Как трудно что-то действительно сделать.
- Да, трудно добиться, чтобы реальность тебя полюбила. Мысль трудно родится. Ключом может явиться одно слово. Одно. Слово не новое, новой может быть связь. Как легко, когда слово встает на место.
- Какое слово?
- Несовместимость. Великое слово. Оно - основа причины зла.
- Недоумение - вот слово, которое встает на место.
- Иронизируешь. И правильно. Истина - скучна. Благоговение, священный трепет рождаются по недомыслию. И скорее - одновременно с ним. Подход к познанию определяет и знание. Красивое - таинственно, познанное - нежеланно.
- Да, но это все-таки кого-то интересует.
- Мечта человечества, ключи познания.
- Ну да-да, и будете как боги знать добро и зло.
- Известное начало не имеет к этому отношения. Тех двоих изгнали всего лишь за сладкое яблоко - нечего лазить по чужим садам.
- Только причина зла? Почему так мало внимания добру?
- В существовании добра нет проблемы. В нем интерес представляет только конкретизация цели и метода - частная идеология, практика. Но это - только после решения главной проблемы. Проблемой является зло. Объяснение его сущности и причин. Если бы не было зла, никому не была бы интересна этика. Да она и не возникла бы.
- Почему только сущность и причины? А искоренение?
- Да-да. Первоначально - и этот вопрос. Но проблема оформилась задним числом. Уже после ее решения. Это побудительный мотив поиска. Но этот вопрос исчезает в конце поиска. Этика родилась из проблемы существования зла, но, забыв об этом, заблудилась и пропала. Вся этика выражена в трех словах, а по сути - только в одном, самом ее предмете: зло - увеличение энергии.
- Но все-таки с добром-то как?
- Добро - уменьшение.
- Не об этом я. Почему не возникает такой фундаментальный вопрос? Или опять все задним числом?
- Задним. Правильный вопрос ставится после ответа. Неправильный должен исчезнуть. Нет плохого в том, чтобы неправильно спрашивать, при этом нужно только настроиться получить отрицательный ответ. После ответа на вопрос, что есть добро, этот вопрос исчезает. В нем нет проблемы.
- Значит зло выше добра?
- В том то и дело, что наоборот - и не только в субъективном предпочтении, но и объективно статистически. Злу больше внимания только потому, что зло считается недопустимым исключением в идеальном правиле.
- Поэтому главной проблемой и должно быть именно построение этого идеального правила, то есть добра.