— Не врубаюсь, Вова.
— Я этот вопрос специально изучал. Когда купцов из их домов на прибрежной линии выкинули, решили комиссары в эти хоромы самых бедных со своего города поселить. А кто самые бедные? Челкаши дебаркадерные, голота из бывших приволжских фабричных, посадские, что свои хаты пропили. Вот и собрался на набережной цвет классово родных. Делать, как ты знаешь, в нижнем городе нечего, зато можно рыбу ловить и нагло клянчить у проплывающих на пароходах. Что получали от этих дел, то и пропивали. И так из поколения в поколение. Посмотри на наших одноклассников, если не противно. Они сейчас сюда все подтянутся.
— Мы с тобой, да Анька Привалова стараемся жить по— человечески, не поддались. Почему?
— Тебя твоя умная мать вовремя увезла, а у меня папашка железный. Об Аньке что говорить, ты ее знаешь с титешных лет. Она сама железная, железнее Феликса.
— Уезжать отсюда не собираешься?
— Не знаю. Закончу вечерний машиностроительный и тогда решать буду. А пока и подумать некогда: я же на двух работах в пансионате, как механик и как водила на легковой. Да еще на своих колесах в отгульные дни подрабатываю: отдыхающих прямо в Москву доставляю.
— Не скучаешь. Еще пивка?
— Подожди, — вдруг понизив голос, сказал Вова, внимательным взглядом изучая, что происходит за Диминой спиной.
— Что ты там увидел? — серьезно спросил Дима.
— Двое чужих пареньков что-то часто мелькают неподалеку.
— Не отдыхающие?
— Сейчас не сезон, я всех отдыхающих в лицо знаю. Да и не похожи эти стриженые на отдыхающих. По-моему, тебя ведут, Дима. Есть за что?
— Менты? — не ответив, поинтересовался Дима.
— Не та группа крови. Скорее блатари. Что они от тебя хотят?
— Думаешь, я знаю? А может, тебе показалось? У страха глаза велики.
— Страху-то во мне не от чего взяться. Не обольщайся, тебя пасут.
— Все равно проверить надо.
— Тогда пошли. И посматривай: один в желтой кожаной куртке, второй в блейзере, капитан хренов.
— Посматривать будешь ты. Не надо давать им понять, что я чего-то опасаюсь. А пока еще по кружечке — подождать надо минут пятнадцать.
— Чего ждать-то? — выразил неудовольствие нетерпеливый Вова.
— Сверху что там ползет?
Вова посмотрел на Волгу. Белый теплоход еще казался игрушечным.
— Круизный «Гагарин». Минут через десять швартоваться будет.
— Когда туристы на берег стадом выкатятся, мы с тобой в толпу, а ты посмотришь, что будут делать куртка и блейзер.
Мощный и щеголеватый трехпалубный «Гагарин» наконец пришвартовался, матросы с грохотом уложили мостик, и ярко одетые нарядные пассажиры хлынули на берег. Вова и Дмитрий смешались с толпой, а потом, оставляя предполагаемых преследователей справа, резко повернули налево.
— Ведут, Димка, теперь твердо знаю — ведут, — азартно сообщил Вова. — Сейчас куда?
— Вверх по каменке.
Каменками здесь назывались крутые булыжные, еще царских времен дороги, ведущие вверх на Соборную гору, на Шариху. Дима притормозил на уходящей в сторону улице и спросил:
— Как ты думаешь, Анька дома?
— А где ей быть? Она в родительском доме порядок наводит. Каждый свой отпуск на это убивает. А приезжает на следующий год — опять несусветный бардак. А зачем она тебе?
— Больно хорошо их домик расположен, — непонятно ответил Дима.
Во дворе небольшого ухоженного домика полыхал костер, который беспрерывно подкармливала рослая статная блондинка в маечке и шортах. В огонь летели полусгнивший штакетник, сломанные фанерные ящики, куски облезлого толя, дырявые валенки.
— Слава труду! — приветствовал деву Вова. Дима молча стоял, облокотясь о забор. Дева разогнулась и ответила как положено:
— Гость говно, не бывал давно! Поправляетесь после вчерашнего? Уж так и быть, поднесу. Но без меня, у меня дел по горло.
— И у нас дела, — солидаризировался Дима. — Родители где?
— «Гагарина» встречать пошли.
— Тогда зови в дом.
Уселись за стол, и Аня уже серьезно спросила:
— Случилось что-нибудь?
— Аня, тропка вверх за вашим домом еще существует? — не отвечая на ее вопрос, Дима задал свой.
— А как же! — с гордостью сказала Аня. — Я ее каждодневно протаптываю. Начало моего кроссового маршрута.
— К ней так, чтобы с улицы незаметно было, выбраться можно?
— Через террасу и сразу за сараем — калитка, я ее для своего удобства сделала.
Дима глянул в окно, посмотрел на неистово дымящий костер и задернул занавески на всех трех окнах: