Вергилий наверняка посещал в юности гладиаторские игры. Не исключено, что именно яркие впечатления, которые он получил, наблюдая кровавые поединки на арене амфитеатра, легли в основу весьма натуралистичных батальных сцен в его знаменитой поэме «Энеида».
Бывал Вергилий, очевидно, и на театральных представлениях. Возникновение римского театра восходит к 364/363 году, когда в Риме разразилась эпидемия и государственные власти, отчаявшись остановить мор, решили учредить сценические игры, дабы умилостивить богов. По сообщению историка Тита Ливия, «предприятие это было скромное, да к тому же иноземного происхождения. Игрецы, приглашённые из Этрурии, безо всяких песен и без действий, воспроизводящих их содержание, плясали под звуки флейты и на этрусский лад выделывали довольно красивые коленца. Вскоре молодые люди стали подражать им, перебрасываясь при этом шутками в виде нескладных виршей и согласовывая свои телодвижения с пением. Так переняли этот обычай, а от частого повторения он привился. Местным своим умельцам дали имя «гистрионов», потому что по-этрусски игрец звался «истёр»; теперь они уже не перебрасывались, как прежде, неуклюжими и грубыми виршами, вроде фесценнинских, — теперь они ставили «сатуры» с правильными размерами и пением, рассчитанным на флейту и соответствующие телодвижения. Несколько лет спустя [Луций] Ливий [Андроник] первым решился бросить сатуры и связать всё представление единым действием, и говорят, будто он, как все в те времена, исполняя сам свои песни, охрип, когда вызовов было больше обычного, и испросил позволения рядом с флейтщиком поставить за себя певцом молодого раба, а сам разыграл свою песню, двигаясь много живей и выразительней прежнего, так как уже не надо было думать о голосе. С тех пор и пошло у гистрионов «пение под руку», собственным же голосом вели теперь только диалоги. Когда благодаря этому правилу представления отошли от потех и непристойностей, а игра мало-помалу обратилась в ремесло, то молодые люди, предоставив гистрионам играть подобные представления, стали, как в старину, опять перебрасываться шутками в стихах; такие, как их называли позже, «эксодии» исполнялись главным образом вместе с ателланами — а эти заимствованные у осков игры молодёжь оставила за собою и не дала гистрионам их осквернить. Вот почему и на будущее осталось: не исключать исполнителей ателлан из их триб и допускать их к военной службе как непричастных к ремеслу игрецов»[74].
Первую пьесу на латинском языке, созданную по греческому образцу, поставил поэт и драматург Луций Ливий Андроник на «Римских играх» в 240 году[75]. Ныне эта дата считается началом римской литературы. В дальнейшем на римской сцене ставили не только переведённые с греческого языка или написанные по греческому образцу «трагедии котурна» («котурнаты») и «комедии плаща» («паллиаты»), где актёры играли в греческих одеждах, но и исконно римские драматические произведения с сюжетами из местной жизни. Например, в конце III века до н. э. появляется трагедия «претекста», где главные действующие лица были облачены в одеяния римских магистратов — тоги с красной каймой (претексты), а во II веке до н. э. — «комедия тоги» («тогата»), где артисты носили римские тоги. Величайшими римскими драматургами республиканского времени были Гней Невий, Тит Макций Плавт, Квинт Энний, Цецилий Стаций, Публий Теренций, Марк Пакувий, Луций Акций, Луций Афраний.
Ателлана появилась в Риме во второй половине III века до н. э.; в начале I века до н. э. она получила литературную обработку. Ателлана представляла собой одноактную комедию, с традиционными действующими лицами (масками): хвастун-глупец Буккон, дурак-обжора Макк, старик-простофиля Папп и хитрец-горбун Доссен. Своим происхождением ателлана обязана, очевидно, оскскому городу Ателла (современная Аверса). Сюжеты ателлан в основном были связаны с городской или деревенской жизнью.