– О, это меня ни капельки не волнует! – заверил его Лоуренс. – Похоже, ты решил разобрать этот дом по кирпичикам – все ради беспризорных детишек!
– Совершенно верно, – весело ответил сэр Уолдо. – Я должен пойти предупредить Уэдмора, что мы не будем ждать Джулиана к ужину – он в Лидсе и, по всей видимости, задержится. Кстати, одно из неудобств дома – единственная исправная линия звонков идет из спальни нашего покойного кузена! Есть и другие недостатки – твой слуга расскажет тебе. Я надеюсь, он не даст деру. А я живу в постоянном страхе, что однажды утром проснусь и обнаружу, что Манслоу меня покинул.
Лоуренс посмотрел на него в некотором замешательстве.
– О, Блит не подложит мне такую свинью! Что касается Манслоу, хотел бы я поглядеть, как он тебя бросит! Когда вы тут ужинаете? Мне переодеться?
– Как тебе будет угодно. Мы ужинаем в шесть – по-старомодному.
– О да! Как в деревне! – нисколько не смутившись, сказал Лоуренс. – Я очень рад, потому что, по правде говоря, я немного устал.
Он продолжал соблюдать все правила приличия и был любезным до девяти часов, когда, после безуспешных попыток подавить зевоту, отправился спать. Ему не удалось провести сэра Уолдо. Тот ни на минуту не поверил, что Лоуренс навещал своих друзей в Йорке, а тем более, что он мечтал остаться в Брум Холле и отказался от своего нелепого проекта. С печальной улыбкой сэр Уолдо вспомнил несколько случаев, когда он позволил Лоуренсу одержать над собой верх при помощи подобной тактики. Лоуренс, вне всяких сомнений, тоже помнил это; скорее всего, он был готов к отказу; разумеется, он не считал его окончательным – вот почему он был таким покладистым. Когда Лоури понимал, что ему не удастся обвести своего кузена вокруг пальца, очень быстро ярость, обида и жалость к самому себе брали верх над здравым смыслом, он жаловался на судьбу, произносил обличительные речи и, в конце концов, сам начинал верить в свои воображаемые напасти.
Нужно было сразу его отправить упаковывать вещи, подумал сэр Уолдо, зная, что, поддавшись минутному чувству сострадания, он дает Лоуренсу ложные надежды. Но он не мог выгнать его, как не мог бросить его гнить в долговой тюрьме. Он не питал теплых чувств к Лоури и прекрасно знал, что Лоури платит ему той же монетой, но когда он сказал Джорджу Уингхэму, что это он испортил Лоури, он был абсолютно искренен. Беспардонный образ жизни Лоури, его бредовые идеи, экстравагантные поступки были следствием поведения самого сэра Уолдо. Своей бездумной, нерасчетливой благотворительностью и великодушием он развратил Лоури, не дал ему стать хоть сколько-нибудь самостоятельным, а, наоборот, воспитывал в нем уверенность, что, что бы с ним не случилось, его богатый кузен всегда выручит его из любой беды. «В конце концов, это же ничего тебе не стоит!» – сказал ему однажды Лоури, когда он первый год учился в Оксфорде. Вспомнив об этом сейчас, сэр Уолдо поморщился. Лоури тогда сказал, что легко проповедовать бережливость, купаясь в золоте, и молодой Уолдо, имевший баснословное состояние, воспитанный на филантропических идеалах, к тому же превратно им понятых, готовый легко принять вместе с Лоури тот факт, что разница в положении между ними является величайшей несправедливостью, раскрыл свой кошелек для юного хищника, и тот запускал туда свою лапу не раз и не два. Так что Лоури стал относиться к нему как к человеку, на материальную поддержку которого он всегда может рассчитывать. Только когда Лоури вовсю увлекся азартными играми, сэр Уолдо решил перекрыть источник. Он собирался проявить твердость, укрепленный в своей решении еще и тем, что Лоуренс воспринял это бурей негодования; но даже в периоды сильного раздражения и недовольства Лоуренсом он в глубине души чувствовал свою вину перед ним. Ему часто было жаль Лоури, но к этому чувству примешивалась доля презрения. Он и впоследствии давал Лоури деньги, чтобы отвязаться – так было проще, но помощь, оказываемая им Джулиану была совсем иного рода, и это частично оправдывало сэра Уолдо в собственных глазах за его поведение по отношению к Лоури.
Возможно, было бы мудрее не говорить ему, что он может остаться в Брум Холле, но сэр Уолдо не мог поступить с ним так жестоко. Более того, Джулиан сейчас тоже жил в Брум Холле, поэтому он бы просто обязан пригласить Лоури. Тот относился болезненно к его привязанности к Джулиану не из-за того, что питал теплые чувства к сэру Уолдо, а потому, что был твердо убежден: тот тратил на мальчика слишком много денег. «Если бы тебя Линдет попросил, ты бы не отказал ему!» – бросил ему в лицо однажды Лоури.
– Линдет не обращается ко мне с подобными просьбами, – ответил он.
– Конечно! Ему это и не надо! Все, что ему нужно, он получает, стоит ему лишь шевельнуть пальцем! Мы оба прекрасно это знаем!
– Ты заблуждаешься, если так думаешь, – сказал он. Но Лоури не заблуждался насчет того, что Джулиан был любимым кузеном Уолдо, и именно поэтому он не может выставить Лоури из дому, в то время как Джулиан может оставаться здесь, сколько пожелает.
Он размышлял о причинах ревности Лоури и прикидывал, сколько пройдет времени, прежде чем они с Джулианом столкнутся всерьез, когда до него донесся скрип колес подъезжающего экипажа и голос Джулиана, пожелавшего кому-то спокойной ночи. Через несколько минут Джулиан вошел в комнату и сказал:
– Уолдо! Вот ты где! Наверное, не рассчитывал меня уже увидеть? Я приношу свои извинения, но я знал, что ты не будешь волноваться!
– Не буду волноваться! Когда я уже несколько часов хожу из угла в угол, не нахожу себе места… Джулиан рассмеялся.
– Вид у тебя вполне довольный!
– Просто устал и присел отдохнуть. Ты поужинал?
– Да, у священника. Когда мы приехали, они как раз садились за стол, и миссис Чартли силком усадила и меня. Мисс Трент отказалась, а пастор сказал, что мне не придется идти домой пешком, если я останусь, потому что его слуга отвезет меня. Я и остался. Я не думал, что задержусь так долго, но мы болтали обо всем на свете, и я как-то забыл про время. Ты меня не ждал?
– Ни секунды! Ты доставил юного воришку его родителям?
– Да, только не называй бедного маленького мальчика воришкой – Бог мой, ему только шесть лет, и он украл всего лишь одно яблоко! Мисс Трент рассказала тебе, что случилось, не так ли? Это был ужасный момент!
– Представляю себе. Мисс Чартли проявила незаурядное присутствие духа.
– Да, и удивительную храбрость! Единственное, что ее волновало – это мальчик. Остается только удивляться, глядя на нее, ведь она настолько робка и спокойна, что трудно было представить себе, что она может вести себя так бесстрашно и оставаться настолько сдержанной. И это при том, что вокруг было столько людей! Она не обращала на них никакого внимания, даже не взглянула на того, кто с таким возмущением грозил предать мальчика в руки правосудия. Господи, Уолдо, я никогда раньше в тебе так не нуждался, как в тот момент!
– Почему? Ты что, не мог справиться с кровожадной толпой без моей помощи?
– Конечно, мог! Но я не знал, что мне делать с мальчишкой! Однако, мисс Чартли знала, как знала и то, что нужно сказать его родителям! Единственное, что ее смутило на какое-то время… – он запнулся.
– Я догадываюсь, – пришел ему на помощь сэр Уолдо. Джулиан бросил на него быстрый настороженный взгляд, но после небольшой паузы, краснея, произнес с напряженной улыбкой:
– Еще бы – ты ведь отвозил мисс Вилд обратно в Степлз! Кстати, весьма тебе признателен. Она сильно на тебя ругалась?
– Да, но не сильнее, чем я ожидал! Ты понимаешь, общепризнанные красавицы не любят, когда их отодвигают в тень. Было очевидно, что я должен был убрать ее со сцены, но я всегда буду сожалеть о том, что я был лишен чести встретиться с «грубым, вульгарным молодым джентльменом с отвратительными манерами», который был в экипаже.
Джулиан непроизвольно расхохотался.
– Бэлдок! Сначала он сказал ей, что не понимает, почему это она должна упасть в обморок, а потом обозвал ее мегерой! Я не знаю, почему я тогда рассмеялся, ведь мне было не до смеха. Что я за олух! – Он немного помолчал, потом с трудом добавил: – Ты меня считаешь олухом, так ведь? Но я знал это с той самой неудачной поездки в Кнарсборо. Сначала мне казалось, что она слишком молода и избалована, но… но за этим красивым личиком совсем нет души, нет сердца, Уолдо! Ничего… Но, по-моему, ты предполагал, что она поразит мое воображение с первого взгляда!