Господа Андерхилл, Артур Миклби, Джек Баннингхэм и Грегори Эш низко кланялись и подобострастно шелестели, когда он проходил мимо:
– Сэр, сэр, сэр… Уважаемый, уважаемый, уважаемый… Для них было бы настоящим потрясением узнать, что единственным юношей, который привлек на вечере интерес сэра Уолдо, был Хэмфри Коулбатч. Такой же рыжий, как и его сестра, он страдал сильным заиканием. Любящий отец испытывал определенную неловкость, когда представлял его высокому гостю:
– А вот и мой отрок-с. Вам, наверно, будет э-э… не очень интересно… Извиняюсь…
Юноша раскрылся перед сэром Уолдо в той взрывной манере, какая свойственна страдающим от заикания, когда они хотят защитить свое достоинство. Он сразу же заявил, с трудом выплевывая из себя отрывистые звуки, что совершенно не имеет склонности к занятиям спортом.
– Книжный червь, что тут еще скажешь, – объяснил сэр Ральф, разрываясь на части между гордостью за ученость сына и страхом за то, что родил урода. – В седле сидит хуже всех в целом графстве! Но ведь у каждого свои наклонности, не правда ли, сэр? Вот возьмите, к примеру, мою дочь Лиззи! В жизни не раскрыла ни одной книжки, а с лошадью управляется – дай бог каждому! Поводьев вообще не держит!
– В самом деле? – вежливо поддержал разговор сэр Уолдо. Переведя взгляд на Хэмфри, он ободряюще ему улыбнулся и коротко спросил: – Оксфорд?
– Кем-Кем-Кембридж, сэр! – выпалил тот и после короткой борьбы с самим собой добавил: – П-первая с-степень. Т-т-только что закончил т-т-третий курс!
– Первая степень?! У меня тоже первая степень. Правда, в Оксфорде. Что думаете делать дальше?
– Идти н-на ч-ч-четвертый к-курс! – упрямо наморщив лоб, проговорил Хэмфри и вызывающе глянул на отца.
– Потянете на стипендиата?
– Д-да, сэр! Надеюсь!
Тут в разговор вмешался сэр Ральф, который довольно бесцеремонно порекомендовал сыну не занимать сэра Уолдо своими скучными делами. Хэмфри неуклюже поклонился сэру Уолдо и отвалил в сторону. Глянув ему вслед, сэр Ральф сказал, что учеба, конечно, вещь хорошая, но если бы он заранее знал, что сын так на ней помешается, то ни за что не отправил бы его в Кембридж. Тут сэр Ральф решил проявить свое доверительное отношение к высокому гостю и спросил, что бы тот стал делать на его месте. Сэр Уолдо считал себя не готовым к роли советчика взволнованных родителей, уж не говоря о том, что эта роль и сама проблема не представляли для него большого интереса. Поэтому он постарался избавиться от этого разговора с отцом рыжего Хэмфри и – надо опять отдать должное его умению обходиться с людьми – при этом умудрился нисколько не обидеть сэра Ральфа.
Тем временем сверстники Хэмфри, которые ревниво наблюдали за встречей своего товарища с сэром Уолдо, тут же набросились на него и потребовали рассказать, о чем он говорил с Совершенным.
– В-в-вам это будет н-неинтересно, – с идиотским высокомерием ответил им Хэмфри. – Н-ни слова о с-спорте! М-мы говорили о Кем-Кембридже!
Это сообщение парализовало его слушателей своей неправдоподобностью. Дар речи первым вернулся к господину Баннингхэму, который выразил чувства своих веселых собутыльников словами:
– Он, наверно, решил, что ты зануда!
– В-вовсе нет! – скривив губы в отчаянном усилии, возразил Хэмфри. – Б-б-более того! Он оказался с-совсем не таким, к-каким вы его м-мне описывали!
При других обстоятельствах такое хамство не прошло бы даром Хэмфри, которому бы здорово досталось от друзей детства. Молодые люди поняли, что для разборок сейчас не время и не место, и это позволило Хэмфри уйти не только невредимым, но и исполненным убеждения в том, что за несколько ниспосланных небесами мгновений он взял от жизни все, чего до сих пор был лишен.
Поскольку миссис Миклби усадила Совершенного между собой и леди Коулбатч за своим длинным обеденным столом, познакомиться с миссис Андерхилл ему удалось лишь много позже. В начале вечера ему представили всех его участников, среди которых была и она, но здесь было так много матрон ее возраста и положения, что не мудрено было потерять ее. Что же до лорда Линдета, то он отнесся к этому более серьезно по понятным причинам. Отличив миссис Андерхилл от прочих по ее красновато-коричневому атласному платью, богато украшенному кружевами и бриллиантами, а также по особой прическе – в волосах у нее было несколько витых перьев, скрепленных брошью огромных размеров – он воспользовался первой же возможностью для того, чтобы подойти к ней. Произошло это сразу после ужина, когда джентльменов потянуло к дамам. Он же представил ей и своего кузена сэра Уолдо. Увидев знаки, которые ему подавал лорд Линдет, сэр Уолдо пересек комнату и подошел к миссис Андерхилл.