Эти слова дали его жене обильную пищу для размышлений. Конечно, она еще окончательно не сдалась, но ее суровая решимость уже сильно пошатнулась. Намек на Теофанию, – хотя священник вряд ли знал об этом, – оказал на миссис Чартли наибольшее воздействие. Она надеялась, что ее нельзя назвать приземленной женщиной, но она не была также и святой, – что несвойственно родителям вообще, – чтобы ее не задевало, что ее родная дочь загнана в тень гадкой девчонкой-скороспелкой, известной своими буйствами и дикостями, столь же красивой, сколь и тщеславной и отличающейся острым недостатком благовоспитанности. Да, миссис Чартли недолюбливала Фанни Вилд, и если уж совсем начистоту, то одно время ей было очень грустно и непонятно видеть такого прелестного молодого человека, как лорд Линдет, у ее ног! Бог свидетель, она не хотела оказаться свахой! Более того, в отличие от большинства местных глав семейств она не предпринимала ни одной попытки приблизить своего ребенка к высокому гостю. Но когда она смотрела за тем, как они танцуют, ей пришла в голову мысль, что из них вышла бы прекрасная супружеская пара. Линдет был как раз тем молодым человеком, который бы устроил миссис Чартли в роли мужа ее дочери. Вопрос о вальсе таким образом приобретал очень важное значение. Не подталкивать настойчиво свою дочь к молодому лорду – это одно, создавать же препятствия на пути их естественного сближения – это уже совсем другое!
Она все еще не приняла окончательного решения, когда вопрос был поставлен ребром: миссис Андерхилл пригласила Пейшенс посетить один или два танцевальных утренника, которые должны были состояться в Степлзе, чтобы дочь священника могла там попрактиковаться в вальсе.
– Утренники?! – воскликнула миссис Чартли. – Танцевальные утренники?! Боже, что они еще придумают!
Пейшенс, у которой горели глаза и румянились щеки, сказала:
– Это было предложение Фанни, мама, а мисс Трент подтвердила, что танцевальные утренники уже давно стали модными в Лондоне. Они специально организуются для того, чтобы научить людей как следует вальсу и кадрили, ты же понимаешь. Мисс Трент возьмет на себя функции аккомпаниатора, а заодно скажет нам, как правильно вальсировать. Мама, там будут почти все мои друзья! Даже Кортни Андерхилл решил принять участие! И Баннингхэмы, и Артур Миклби! Все хотят научиться! А лорд Линдет и господин Эш были так любезны, что пообещали прийти тоже и показать все наглядно! И миссис Андерхилл будет присутствовать, и…
– Господи, ты мне даже слова вставить не даешь, дорогая!
– Прошу прощения, мама! Только… позволь мне пойти, а? Конечно, если вальс тебе не понравился… А если ты спросишь меня, то я скажу: это так весело и красиво!
Миссис Чартли не могла отказать дочери, которая так умоляла ее.
– Что ж, моя милая… Если папа не видит в этом танце ничего плохого и поскольку бал будет только для своих и не превратится в публичную ассамблею…
– О, спасибо тебе, мама! – вскричала Пейшенс, задыхаясь от восторга. – Теперь я буду с нетерпением ждать бала, а еще вчера я не придавала ему большого значения, так как думала, что буду весь вечер сидеть и только смотреть, как другие танцуют…
– Ну уж нет, этого не будет! – решительно сказала миссис Чартли. Перед ее мысленным взором появилась было такая картина, но она тут же отмела ее и только поморщилась.
– Это будет чудесный вечер! – доверительно сообщила ей Пейшенс. – В саду будут поставлены цветные фонари, а в полночь… Только это пока большой секрет, мама! Мне Лиззи на ухо сказала! В полночь будет фейерверк!
– Остается только надеяться, что не будет дождя, – заметила миссис Чартли.
– О, мама, даже не думай об этом, прошу тебя, – взмолилась Пейшенс. – Мама, тебе не покажется слишком экстравагантным, если я решу купить для бала новый ридикюль? Со своим старым я была на стольких вечерах, что у него уже очень потрепанный вид.
– Ничего экстравагантного в этом я не вижу, дорогая. И знаешь, что я подумала… Вот если бы тебе удалось привезти из Лидса в пятницу отрез атласа, мы бы очень быстро смогли бы сшить тебе нижнюю юбку под твое газовое бальное платье. Мне никогда не нравилась зеленая, которая у тебя сейчас. По-моему, тебе бы очень пошел мягкий розовый оттенок. И если тебе удастся найти еще вдобавок бархатную ленту к ней… Господи, как плохо, что я не могу поехать с тобой! Но доктор Висби пригрозил мне всеми самыми зловещими осложнениями, если я хоть раз встану с постели по крайней мере до конца недели. Так что, если я собираюсь лично поехать с тобой на бал, нужно выполнять его рекомендации. Но зато с тобой рядом будет мисс Трент! Вот прекрасная советчица! Слушайся ее, у нее великолепный вкус.