– Со мной ничего! Но у этого бедняжки!.. Надо как-то остановить кровь!.. Платок!.. Все что угодно!.. О, прошу вас!..
– Вот! Берите мой! – сказал Линдет, подавая ей в руку свой носовой платок. – Негодный мальчишка! Что натворил, а? – Он встал, поднял глаза на того, кто управлял лошадью и сухо проговорил: – Прошу прощения, сэр! Я благодарен вам за то, что вы так ловко избежали аварии. Надеюсь, ваша лошадь не пострадала?
К этому моменту молодой джентльмен уже осознал, что под копытами его скакуна едва не оказалась юная и очень хорошенькая девушка, причем благородного происхождения, что было по всему видно. Он густо покраснел и, запинаясь, проговорил:
– Нет, нет! Что вы!.. Умоляю вас принять мои извинения, мэм! Я так разволновался… Потерял над собой контроль… Клянусь Юпитером! Вас же могло задавить! Что за беспримерная смелость, свидетелем которой я становлюсь впервые в своей жизни! Клянусь Юпитером!
Она подняла на него глаза и сказала:
– О, что вы! Я так вам признательна! Неудивительно, что вы рассердились… Но вы же видите… Я не могла поступить иначе!..
Мисс Трент, которой удалось, наконец, пробиться к своей подопечной сквозь быстро собиравшуюся толпу, склонилась над ней и тревожно спросила:
– Он сильно пострадал, дорогая?
– Не знаю… Вот видите, головой ударился о мостовую. Я должна отвезти его в больницу.
– Да. Боюсь, что рана нуждается в том, чтобы ее зашили, – проговорила мисс Трент, свернув носовой платок и прижав сделанную из него аккуратную подушечку к ссадине на лбу мальчика. – Держите его голову так, чтобы я могла обвязать вокруг нее платок лорда Линдета.
В эту минуту на месте происшествия загремел новый незнакомый голос. Появился владелец украденного яблока, крепкий и запыхавшийся от бега лавочник, который громогласно заявил, что намерен позвать констебля, чтобы юного негодяя привлекли к суду. Ярость просто выплескивалась из него, как вода из раскачиваемого ведра. Довольно грубо он сказал Пейшенс, что мальчишке самое место не в больнице, а в тюремной камере.
Она взглянула на него и проговорила:
– Умоляю вас, не сдавайте его констеблю! Он поступил гадко, своровав у вас яблоко, но вы же видите, что это совсем еще ребенок! Смотрите, какой он жалкий! К тому же ранен!
– Да что это за рана! – заорал лавочник, зло усмехаясь. – Вот если бы он сломал себе шею, тогда я понимаю! Это было бы по справедливости! Он и ему подобные совсем уже обнаглели. Только и ждут подходящего момента, чтобы стащить чужое! Клянусь Богом, я преподам урок этому чертенку!
– Эй ты, мошенник! Ты не смеешь разговаривать в таком тоне с дамой! – воскликнул раздраженно молодой человек, владелец экипажа. – Более того! Я готов побиться об заклад, что ты вор еще похлеще этого мальчишки! Я-то знаю, по какой цене вы продаете дрянные свечи!..
Не было ничего удивительного в том, что результат этого вмешательства в разговор был не самым удачным. Оскорбленный лавочник обратился за помощью к собравшимся зевакам. И хотя кто-то из людей также посоветовал ему простить воришку, несколько человек заняли его сторону. От горячего спора, казалось, воздух еще более накалился. И тогда на первый план вышел Линдет. Прежде ему ни разу не доводилось быть в центре столь драматической сцены, но сейчас он собрался с мыслями, приосанился и спокойным, властным голосом приказал лавочнику назначить цену за украденное яблоко.
Поначалу тот решил было не сдаваться так быстро, но спустя еще несколько минут ожесточенных споров, в которых приняли участие шесть-семь новых человек, он согласился взять протягиваемую ему монету и тут же ушел, сопровождаемый несколькими своими сторонниками. Толпа начала потихоньку расходиться. Маленький воришка оправился от шока и заревел, прося отвезти его домой к маме. И пока Пейшенс утешала его обещанием, что она немедленно доставит его домой и что никто не посмеет сдать его в тюрьму или на руки судебному чиновнику, – мальчишка мелко задрожал от ужаса при одном упоминании об этом, – мисс Трент, лорд Линдет и джентльмен в спортивном одеянии, который сошел со своего экипажа, чтобы принять участие в споре с лавочником, держали короткий совет.
Во время всех этих событий Теофания стояла одна. Никто не обращал на нее ни малейшего внимания. Обида была столь велика, что девушка просто оцепенела. Ее постоянно толкали какие-то невоспитанные субъекты, которые хотели поближе взглянуть на воришку и его спасительницу. Ее отпихнул в сторону лорд Линдет. Мисс Трент, оглянувшись на нее раз или два, довольно резко приказала ей не стоять столбом, а поднять с тротуара вещи Пейшенс. Ее оставили без опеки и мужской защиты те люди, для которых эти вещи должны были стоять на первом месте! Даже спортивного вида джентльмен не обращал на нее никакого внимания!