Роберт открыл глаза. Он сел в кровати и посмотрел на часы. Ничего удивительного в том, что он проспал. В комнате было холодно. Опять испортился нагреватель. Он вылез из постели и надел халат, когда зазвонил телефон.
— Роберт, ты уже проснулся?
Этот голос стал Роберту ближе всех других за последние сорок восемь часов.
— Господи, Роза, ты когда-нибудь спишь? Дай мне пару часов. У меня опять не работает нагреватель. Холод, как на Аляске. Я хочу залезть под одеяло, или у меня будет гипотермия.
Роберт отодвинул на окне занавеску. Небо было покрытым тяжелыми свинцовыми тучами.
— Как это — под одеяло? Я нашла ее адрес. Той женщины, что унесла вещи Шарлотты.
— Ну и пойди к ней сама. А потом позвони мне. Я тут же приеду.
— Эй, я думала, ты хочешь написать сценарий?
— И умереть, подобно Шарлотте. Правильно, я хотел, но нельзя же писать, когда зуб. на зуб не попадает. Так что я отправляюсь в постель. Пока!
Роберт положил трубку.
Не прошло и двадцати минут, как раздался стук в квартиру. Он вскочил, открыл дверь и не успел еще никого рассмотреть, как Роза оказалась в комнате. На ней был черный комбинезон с глубокими карманами, в которых лежали гаечные ключи и другие инструменты.
— Понимаешь, чтобы в доме у меня все работало, — сказала она, словно продолжая телефонную беседу, — мне пришлось досконально изучить обогревательную систему. Ты пока свари кофе, а я займусь делом.
Роберт был слишком измучен, чтобы возражать, поэтому он, не говоря ни слова, поплелся на кухню.
Роза все время заставляла его чувствовать себя неполноценным. Он и так знал, что недостаточно практичен для этой жизни. Еще его отец, умелец из умельцев, с насмешкой пресекал попытки Роберта заслужить его уважение, так что он вскоре оставил всякую надежду умилостивить старика и смирился с тем, что прагматизм чужд его натуре.
Когда он уже ставил дымящиеся чашки на стол в кухне, вошла Роза и принялась мыть руки.
— Все в порядке, — улыбнувшись, сказала она. — У тебя просто заело ручку. А вообще тут нужно менять всю систему. Этого не делали, видно, со времен Рода Стюарта.
— Хотел бы я знать, с кем воюет Залиан, — заявил Роберт, меняя тему.
— Наверное, мы найдем это в другой тетради. Ты понял, что он нас использует для поисков?
— Конечно. Но у тебя больше шансов, чем у него. Ты уже встречалась с этой женщиной. Где она живет?
— По другую сторону реки. В Гринвиче. Думаешь, за нами следят?
— Кто?
— Люди Залиана.
— Не знаю. Меня больше волнуют его враги.
Роберт смотрел, как Роза пьет кофе. Она делала это с неотразимым изяществом. А вчера она путешествовала по крышам не хуже циркача — столько в ней было ловкости и уверенности. Про себя он этого сказать не мог...
— Вроде бы они появляются только ночью. Наверное, днем рискованно. Еще увидят снизу. Кроме того, в Гринвиче безопасно. Это тебе не центр города. Дороги шире и дома ниже. Им там негде спрятаться.
— Пусть так, — вздохнул Роберт. — Только давай на сей раз не испытывать судьбу.
Они вышли из автобуса у восточного входа в Национальный морской музей и еще раз взглянули на адрес, записанный Розой. Легкая серая дымка поднималась над скверами и заполняла улицы.
— Если она живет тут, у нее, наверное, водятся деньги, — сказал Роберт. — Ты только посмотри на дома.
Дома с террасами в стиле короля Георга содержались в безукоризненной чистоте. За окнами видны викторианские интерьеры. На каждом доме сигнализация.
— Спорим, здесь нет ни одного человеческого магазина поблизости, — сказала Роза. — Знаю я этих яппи. Все в порядке, если тебе вдруг захотелось купить камин времен короля Эдварда, а обыкновенного мусорного ведра днем с огнем не...
Звонок на двери дома сорок три издал мелодичную трель, и Роза отступила на шаг, торопливо одергивая комбинезон, словно это могло что-то изменить в ее внешности. Роберт посмотрел на нее и улыбнулся. Она выглядела как весьма сексуальный автомеханик.
Пожилой мужчина, открывший дверь, недоверчиво осмотрел их, словно подтверждая ту мысль, что молодые всегда подозрительны старикам.
— Надеюсь, мы вас не очень потревожили, — сказал Роберт, выступая вперед. — Мы ищем миссис Рассел.
— Я ее муж.
— Она родственница одной нашей знакомой, — торопливо проговорила Роза, и Роберт заметил, что она старается пригладить свой кокни. Результат был довольно забавный и даже трогательный, словно Дик ван Дайк влез в “Мэри Поппинс” — Нельзя ли нам поговорить с ней несколько минут?
— К сожалению, нет, — недовольно ответил старик. — Миссис Рассел в больнице Святого Петра.
— О, мне очень жаль. Она заболела?
— Два дня назад на нее напали. Кто — мы не знаем.
— Надеюсь, это не очень серьезно?
— Кто знает?! В ее-то возрасте. У нее сотрясение мозга, сломана рука, трещина в ребре. Теперь нигде нельзя чувствовать себя в безопасности.
— Может быть, мы могли бы... — начал было Роберт, но Роза наступила ему на ногу.
— Спасибо, мистер Рассел, — сказала она. — Мы желаем вашей жене поскорее поправиться. Пожалуйста, передайте ей привет от Розы Леонард.
— Я к ней пойду сегодня и передам. Дверь закрылась.
Они пошли прочь, и Роберт время от времени подскакивал, чтобы потереть ногу.
— Зачем ты это сделала?
— Ты же хотел спросить, нельзя ли нам ее навестить, правильно?
— Ну и что?
— А если бы он сказал “нет”? Ты же видел, с каким подозрением он глядел на нас. Лучше нам самим узнать, когда там приемные часы, и навестить ее без ведома мужа.
— И встретиться там с ним?
— Мы пойдем пораньше и успеем уйти до его прихода.
У дверей больницы стояла такая же негостеприимная стража, как везде в подобных местах. Вдалеке слышался перестук каблучков между высокими железными кроватями и гулкое эхо, пробуждавшее забытые детские страхи. На самом деле в огромной палате было так по спартански пусто и так, говоря по-современному, неуютно, что сама Флоренс Найтингейл, окажись она тут, пожелала бы для себя чего-нибудь другого.
Роберта поразило, что миссис Рассел лежит не в отдельной палате. Потом он вспомнил, с какой торопливостью она унесла вещи Шарлотты Эндсли, и понял, что они имеют дело со скупердяйкой.
— Миссис Рассел, вы меня помните?
Роза наклонилась над кроватью. Посетительский час только начался, и еще почти никого не было. Старая дама уставилась на нее из-под марлевой повязки и с трудом улыбнулась. Выглядела она хуже некуда.
— Роза.
— Правильно.
— Это Тедди с тобой? — Роза решила, что Тедди — муж старушки. Она покачала головой. — Нет, но он сейчас придет. Кто это с вами сделал?
— Я уже рассказывала полицейским, — еле слышно проговорила она. — Они были бритоголовые. Двое. Вот как он. И она показала на Роберта.
— О Господи! — пробормотал Роберт и взъерошил себе волосы на голове. Уже второй раз на этой неделе его волосы стали объектом внимания.
— Миссис Рассел, вы их знаете?
— Я хотела вынести ведро, а они были у двери. Один ударил меня в живот.
— А другой? Что он делал?
— Кричал.
— Вы помните, что он кричал?
— Я никак не могла его понять. Он кричал прямо у меня над ухом...
— А потом?
— Я ударила его по носу кочергой. — Роберт не удержался от смеха. Вот тебе и старушка! — Она у меня стояла за дверью.
— Понятно, миссис Рассел. Мы, кажется, знаем, зачем они приходили. Помните, как мы собирали вещи Шарлотты? Там была синяя тетрадь.
Старуха отвернулась. Роза не могла понять, то ли она пытается вспомнить, то ли, наоборот, намеренно не хочет этого делать. Она решила нажать на нее.
— Обыкновенная школьная тетрадка. Вы должны вспомнить. Это очень важно.
— Да-да. О ней-то они и спрашивали, — тихо проговорила она. — Кое-что из Шарлоттиных вещей я выкинула. Старые записи. Ничего серьезного.