— Вот мы и встретились с тобой, Натаниэл, на башне, устремившейся с земли в небо. Огонь разгорается на горизонте, и с небес льется вода. Четыре элемента, которые уже сами по себе сбалансировались, чтобы сотворить золотую чистоту. И этого уже достаточно для преображения. Но требуется еще кровь, чтобы возвести обряд в сферу истинной сатанинской силы. — Чаймз подался вперед. Неожиданно он улыбнулся. — Почему ты не захотел быть со мной? Не так уж невероятно представить, что мы вместе правим верхним миром. Мы с тобой гораздо больше похожи, чем ты думаешь. У тебя даже такое же клеймо, как у меня.
Он приблизился к Залиану, у которого уже вся рука была залита кровью. Чаймз медленно стянул черную кожаную перчатку, выставляя напоказ сверкающие стальные пальцы.
— Я изменился, Натаниэл, — как-то нехорошо просипел он. — Поначалу я хотел иметь все, что было у тебя. Я хотел твою женщину, твою жизнь, твою власть. А теперь, когда у тебя нет ничего, я вижу, мы поменялись местами. Мы — две стороны одной монеты. Неужели ты не понимаешь? Ты разделяешь мое отвращение к нижнему миру. Ты ненавидишь жадность и жестокость точно так же, как я. Естественное равновесие, которое так долго удерживалось внизу, нарушено. Погляди на них! — Он устремил обвиняющий перст на улицы далеко внизу. — Трущобы обновляются, чтобы, стать квартирами маклеров. Фармацевты отправляют запрещенную продукцию в “третий мир”. Нефтяные компании, создающие зажигательные смеси, рекламируют себя на телевидении. Как же должен смеяться над нами дьявол в преисподней!
Ненадолго стих ветер, и на башне установилась тягостная тишина, пока Чаймз не заговорил с новой силой:
— От яда лицемерия мы можем избавиться, только пройдя через очистительную власть жертвоприношения. Почему ты не хочешь стать частицей новой чистой расы? — Он сделал еще один шаг к ограде. — Весь город сейчас под нами. Он наш. Это всего лишь последнее препятствие на нашем пути. Тебе надо только кивнуть головой, и мы покончим с кровопролитием. Воцарится единый верхний мир, мир крыш, и у меня хватит сил восстановить его в полном величии. Но ты, доктор, должен теперь решить.
Роберт смотрел на двух мужчин на платформе и понимал, что Залиан скорее умрет, чем примет предложение врага. Наконец он сказал:
— Какой смысл во власти, если она замешана на страхе? Неужели, Чаймз, ты не понимаешь, что равновесие нельзя восстановить, пока один человек хочет властвовать над другим? То, что ты делаешь, называется торговлей злом. Нет, мы не можем присоединиться к тебе.
— Тогда вы все умрете.
Чаймз стал медленно поднимать арбалет, пока не нацелил стрелу в лоб Залиану. И тут случилось непредвиденное. Из стены стали вырываться один за другим огненные сполохи. Люди Чаймза, которые были на кране, действовали по разработанному плану, расстреливая башню морскими сигнальными ракетами. Глухие взрывы сотрясали воздух.
Залиан бросился к Чаймзу и выбил у него из рук арбалет, отчего отравленная стрела, не задев никого, полетела в никуда. Когда Залиан и Чаймз покатились по полу, один за другим снизу явились бритоголовые и накинулись на людей Залиана, размахивавших ножами, которыми они только что освобождали пленников. Роберт оттолкнул Розу, когда на нее с ножом бросился Риз, и она тоже пнула его, когда он пробегал мимо, но Риз сумел развернуться и так ударить Роберта, что тот отлетел в дальний угол платформы.
Один из бритоголовых ранил в плечо Симона, и он, зарычав от боли, набросился на него и швырнул за ограду. Ли сумел стряхнуть с себя громилу в два раза больше его и, высоко подняв нож, проткнул ему горло прежде, чем выбросить его с пары-тройки сотни футов на улицу.
Остальные сгрудились возле упакованных тел, вступив в единоборство друг с другом. Снег пошел сильнее, делая неразличимыми врагов и друзей и невидимым край платформы.
Только трое пленников были освобождены, и одной из них, Роберт знал это, была Сара Эндсли, которая все еще была обвязана проволокой с головы до ног и лежала под буквой “Т”. Первые слабые лучи солнца позолотили покрытые снегом крыши. Времени больше не оставалось. Роберт стрелой промчался между дерущимися и добежал до бесчувственной девушки, как раз когда огромные желтые буквы начали одна за другой гаснуть. Он бросился ничком на платформу, успев все-таки перерезать ножом провод над головой Сары.
Занимался рассвет. Но он был светлее, чем когда-либо из-за вспышек ракет, окрашивавших снеговые тучи, нависшие над городом, в красный свет. Зажужжала буква “А” и погасла, потом “Ш”, следом за ней “Н” и “Я”.
Роберт уже разрезал провод, затянутый у Сары на поясе, когда в голове у него словно разорвалась бомба, а из глаз посыпались искры, и он рухнул на Сару, дернув в воздухе ногами.
Риз потер кулак и посмотрел на два безжизненных тела у своих ног. Ухмыльнувшись, он вставил стрелу в арбалет и, тщательно прицелившись Роберту в спину, стал медленно спускать курок.
В это время Баттерворт стукнул его своим полицейским ботинком в зад, и Риз повалился вперед, пустив стрелу в небо. Юный детектив опустился на колени перед Сарой, стащил с нее проволоку и, взяв ее под мышки, поднял наверх, где было безопаснее. Потом вдруг послышалось щелканье, исходившее от неоновых букв. Вновь ожили провода, и искры заплясали на стенах.
— Ты должен был присоединиться ко мне, Натаниэл. — Чаймз стоял над своим учителем, вынуждая его опуститься на колени. Он протянул металлическую руку и сорвал черный свитер, закрывавший горло Залиана, после чего принялся сжимать стальные пальцы, медленно погружая их в теплую плоть. — А теперь я вырву твое сердце, и мы сохраним его, чтобы оно вечно напоминало нам о жертве, которую ты принес ради нашей власти.
Натаниэл начал задыхаться. Ноги у него подкосились. Человек в балахоне уже виделся ему словно в дымке. Потом ему показалось, что ледяная стальная рука поднимает его за шею...
Вокруг платформы погасли последние две зеленовато-желтые буквы, и ток пошел по проводам к двум не успевшим получить освобождение пленникам Чаймза, убив их одного за другим. На мгновение Чаймз отвлекся от Залиана. Серые глаза у него расширились, и он даже застонал от удовольствия при виде конвульсий своих жертв.
Внезапно воздух вокруг него наэлектризовался так, что Чаймз задрожал всем телом, а его одеяние засверкало странным и чудным блеском. Он разжал пальцы. Роберт поднял полыхавшую огнем голову и увидел, как снег спиралями падает на мерцающую фигуру в центре горящей паутины. Он подумал, что даже силы природы преклонились перед Чаймзом, и он похож на магнит, подчиняющий себе железо. Не в силах поразмышлять над увиденным, Роберт опять закрыл глаза и уронил голову на руки.
— Залиан, началась последняя стадия превращения. Я чувствую, как она наполняет меня силой!
Низкий голос Чаймза прорвался сквозь крики и грохот:
Именем Братства Новой Жизни,
Святыни Золотого Орла И Кабалы,
Воспринятый в истине Мудрецом Абра-Мелин,
Я вновь возрождаюсь к жизни.
Он широко раскинул руки, и его ладони вошли в шквал огня. Последним нечеловеческим усилием Залиан выскочил в центр, ухватился за золотые одежды Чаймза и кулаком ударил его по голове. Он опрокинул императора, и тот упал, а Залиан выпрямился во весь рост.
Чаймз все же исхитрился и ударил Залиана в живот, но в его ударе уже не было силы. Если он и получил энергию от жертвоприношения, то она не воплотилась в физическую силу. Господин Новой Эры попытался было подняться, но Залиан двумя ударами послал его на край платформы.
Несколько мгновений казалось, что Чаймзу удастся восстановить равновесие, но потом он медленно осел на букву за своей спиной.
— За это ты умрешь сто раз, — сказал он, хватаясь за букву. Скользя по краю платформы, Чаймз инстинктивно уцепился за оголенный провод, по которому шел электрический ток. Едва его металлическая рука коснулась провода, как вспыхнул голубой огонь, и пальцы намертво сжались в кулак. Чаймза трясло и колотило о стену, зубы у него скрипели, не пуская предсмертный крик, а стальная рука еще крепче сжимала провод.