– Забирай… Все забирай. В автобусе деньги, золото. Только Ангин не трогай, да?
– Какая на хрен ангина? Кто тут болеет? – спросил Дмитрий, оценивая, что до приближающейся группы людей остается метров пятнадцать, и время на принятие решения – бежать или остаться – истекает.
– Э, Ангин – имя моей сестры…
– На кой ляд она мне сдалась?
На них упал луч фонаря. Дмитрий рывком вздернул на ноги беззубую жертву, сжимая горло удушающим приемом, прикрылся телом пленника и приставил револьвер ему к голове. На ощупь армян показался субтильным.
– Эй, люди! Есть кто-нибудь взрослый?
– Что здесь происходит?
Голос властный, солидный. Оружие тоже имеется, но не покинуло кобуры.
– Отец! – вякнул пленник и замолчал с передавленной гортанью.
– Это ничтожество обозвало меня сыном шакала, обещало пристрелить как собаку и промахнулось. Перестаньте в глаза светить.
– Садык? – раздался из темноты голос Касима. – Это хозяйский сын. Отпусти его ради Аллаха.
– Зачем? А кто ответит за «сына шакала»? Простуду какую-то приплел.
Дмитрий тем не менее разжал захват и толкнул недотепу вперед, не удержавшись от сильного пинка в задницу. Еще одна возможность удрать, пока недоросля ощупывают, прихватить вещи в кабине и скрыться в пустыне. Холодно, однако, пронизывающий морозный ветер несет ледяной песок. Лопатой махать – одно дело, а гуляя по Каракумам, и окочуриться недолго.
– Папа… Он сказал, что не знает Ангин. Выбил мне зубы, – благодаря последнему обстоятельству молодой армян забавно шепелявил.
– Погоди. – Саакян-старший отстранил отпрыска и сделал пару шагов вперед, осветив свое лицо. – Кто вы и что делаете в нашем караване?
– Попутчик. Касым взял меня подвезти в уплату за кидание угля. Пока не свернете с дороги на Тенжен. Там сойду.
Немолодой армянин разозлился и набросился на водителя. Дмитрию это надоело.
– Касым, у меня есть деньги. Вываливай их барахло на дорогу и отвези меня к ближайшей станции. Чужестранцы не могут командовать здесь как хозяева.
Конфликт достиг пика. К главе семьи подошли другие люди, десятка полтора. Среди скопища аур Дмитрий заметил одного сенситивного. Армяне быстро обсудили ситуацию, потом главный принял решение.
– Парень! Как тебя… Садык. Ты должен кому-нибудь сообщить о нашем маршруте?
– Нет. А надо?
– Он не врет, – вмешался домашний колдун. – И сам владеет какой-то магией.
– Вот как. Ты – маг?
– Невысокого уровня. Еду учиться.
– Хорошо. Езжай с нами. Но на повороте тебя отпустить не могу. Вдруг случайно кому-то проговоришься. Потратишь лишние сутки, потом вернешься на дорогу с Касымом.
Это еще посмотрим, решил про себя Дмитрий, но перечить не стал. Тут приблизился юноша с шепелявым выговором.
– Револьвер отдай, да? Он денег стоит.
– С чего бы это? Я его в честном бою добыл. Ты с оружием, я с лопатой. Или нечестно?
Обескураженный армянин отвернулся.
– Эй, к нему масленка и ершик должны быть. После выстрела чистить надо.
– Обойдешься, – обиженно буркнул беззубый и двинул в ночь.
Глава пятая
– А ты силен, как я погляжу. Голыми руками одолел человека с револьвером. Но зря не вернул. Тебе в медресе ствол не нужен, а нам с заказчиком ни к чему отношения обострять.
Перед выездом Касым выдал масло, и Дмитрий тщательно надраил револьвер, используя отвертку вместо шомпола.
– Отдал бы. Но мне не понравились слова, что меня потом отпустит. Какая к шайтану секретность! Выедем, потом вы, Жусуп, я, водители с автобусов – все можем проболтаться, куда армян завезли. Нервные они, параноики. Запрут нас на месяц или два. Может, и правда сообщить куда? Здесь есть мобильная связь?
– Совсем сдурел. В пустыне? Как от порта отъехали – баста. В Бухаре, Самарканде, Хиве работает. Тут мы что на Луне.
Как раз на Луне связь неплохая. Но вряд ли темный кыргызский водитель знает про верхний мир и тамошнюю лунную программу.
До Кызыл-Арвата добрались к обеду, останавливаясь трижды. Ни разу – вблизи железнодорожной станции. Насыпь и стальное полотно виднелись справа, за ними начинались невысокие горы – предшественники пиков Копетдага.
Когда показался Кызыл-Арват, скопище лачуг у полустанка и железнодорожный переезд, Дмитрий прихватил рюкзак, сунул в него револьвер и взялся за ручку дверцы.
– Саакян меня на деньги накажет.
– Не бойся. Трусят они сильно. Форсу много, а твердости нет. Прощай и будь благословен.
Он дождался, когда грузовик сбросил ход километров до десяти в час перед поворотом, открыл дверцу, желая спрыгнуть на ходу… И тут же захлопнул обратно, пригнув голову. На обочине остановилась похожая на касымовскую машина, водителя которой тормошили полицейские, а в кузов полез парень в толстом халате с кожаными нашивками. Может, здесь много таких. Но Дмитрий узнал драчуна, с которым сцепился в порту. По каким бы делам тот здесь ни оказался, но одинокий путник, выскочивший на ходу, так или иначе привлечет внимание.