- Эй, Ху Бом вылезай, я тебя видела!
Он выглянул из-за дерева, а потом снова спрятался. Бом был такой худой, что за стволом вишни буквально растворялся, выдавало его лишь громкое дыхание.
- Ну-нна, а почему фонарики не горят? Бабушка говорит, если фонарики не горят то Лакшми потеряется и не найдет наш дом.
Йон улыбнулась. Бом и вправду считал этот дом своим.
- Ну, пока мы ждем Лакшми, кто-то еще должен платить за электричество…
Она щелкнула выключателем и три самодельных голубых фонарика вспыхнули над головой мальчика. Бабушка знала силу цветов в тантрическом буддизме: зеленый, голубой и золотой дарили человеку просветление и мудрость.
- Бо-ма, а почему ты здесь?
- Я…я… разбил большую-прибольшую гору тарелок.
Йон присела на корточки и взяла мальчика за руку.
- Мама тебя сильно ругала?
- Нет, совсем нет. Мама просто заплакала…
- Почему тогда ты сбежал?
- Мне страшно, когда она плачет.
Он говорил шепотом, немного зажевывая слова и все время теребил в руках край кофты. В этой старой кофте Бом выглядел как воздушный шарик на ножках.
- Ипа-ипа…ты опять сам подстригал челку,…- она улыбнулась, глядя на неровные пряди, которые он то и дело смахивал с лица. – Заходи в дом! Там нас ждет самый вкусный на свете рис.
Когда они распахнули дверь, в нос ударил запах вареной рыбы и горелого лимона. Бабушка Мин А прыгала рядом с духовкой и махала прихватками точно лопастями, разгоняя дым от сгоревшего пирога. В семьдесят с лишним лет седовласая старушка кружилась по кухне как заводная юла.
- Бабуля, сколько раз я просила тебя не ставить мусорное ведро на лицо Квон Джи Ёна! Мне больно на это смотреть!
Бабуля распахнула окно и поставила «десерт» на стол.
- Это резиновый коврик, сердечко мое! Да и что я могу сделать?! Он же тут повсюду - шагу ступить негде!
Это была чистая правда. Квон Джи Ёна становилось слишком много для двух маленьких комнатушек, одна из которых заменяла и кухню, и гостиную. Вот Джи Ён смеется, вот поет и танцует, вот он гламурный и сексуальный. Его лицо украшало кухонные полотенца, магниты на холодильнике, кружки, тарелки и даже клеенчатые занавески в ванной-комнате. В свободное время Йон часами мотала видео с его концертами и ТВ-шоу, которые она считала лучшим средством для поднятия духа.
Ху Бом наелся досыта и задремал, свернувшись клубочком на подушке, как котенок. Йон накрыла его одеялом, убрала со стола остатки ужина и приготовила «Джунджак», который бабушка обычно пила, сидя на табурете во дворе. Обычно. Но сегодня она работала с каким-то демоническим усердием. Карандаш и линейка попеременно метались в воздухе, а комната наполнилась протяжным мычанием «ом-а-ра-па-ча-на-дхих». Почему именно сейчас бабушка Мин А взывала к мудрости Йон не поняла.
- Ба, смотри, чтобы от твоего усердия не воспламенились карты. А то нам нечем будет платить за дом.
Йон поставила чай на стол, который служил бабуле кабинетом, а сама устроилась чуть поодаль с кипой звездных диаграмм, которые сворачивала трубочками и склеивала аромопечатью.
- Йони, милая, не привязывай к себе мальчика.
- Почему ты это говоришь?
Бабушка оторвала взгляд от чертежей. Несмотря на возраст, лицо ее сохранило свежесть, а глаза зоркость. Она носила китайские шелковые халаты с широкими рукавами, расшитые золотыми драконами, а густые седые волосы убирала в высокий узел, который украшала шпильками с разноцветными камнями.
- Не взваливай на себя ношу, которую однажды невмоготу будет нести.
Йон напряглась. Шестое чувство подсказывало – что-то не так, совсем не так.
- Ба…ты…подожди-ка ты, что гадала на меня?
- Совсем чуть-чуть.
Йон вскочила на ноги, глаза ее запылали.
- Мы же договорились с тобой! Помнишь?! Живем - здесь и сейчас!
- Цветочек мой, я не всегда гадаю, чтобы увидеть будущее! Я не могу контролировать эти бегающие перед глазами картинки.
Бабушка улыбнулась и отхлебнула чая.
- Остыл…
- И? Что там?
- Где?
- С моим будущим! Что с ним?!
- Конфетка моя, твоя личная жизнь…
- Ты еще и карту на меня составила?!
- Если пару строк на клочке бумаги можно назвать картой…
- Таааак…хорошо… и кто он?
- Круглолицый мальчик с наших занавесок.
Йон схватилась за голову. Боже, только не он!
- Ты составляла натальные карты на меня и Квон Джи Ёна?!!
- Да.
- Но ты ведь не знаешь дату его рождения!
- 18 августа 1988 года…
- А как же точное время?!
- Это не всегда нужно.
- Ах ты, врушка! Только скажи мне еще раз, что не умеешь пользоваться интернетом!
- Кое-что интересное…
- Я не хочу слушать!
Она сложила руки на груди и отвернулась. Ее затрясло, да так сильно, что закружилась голова. Затрясло от возмущения, от любопытства и от чего-то еще…это «что-то» разливалось по телу горячим адреналином, перехватывало дыхание и саднило горло.
- Шансов нет, да? Конечно, нет, для «шансов» его надо хотя бы увидеть! И деньги на концерт не помешало было иметь.
- Да и кому нужна такая бестолковая девчонка…
Йон ощетинилась. Одно дело себе самой говорить, что ничего не светит и надеяться не на что, и совсем другое, когда об этом заявляет личный астролог.
- Ты же моя бабуля, могла и подсластить пилюлю.
- А если подслащу? Простишь меня за то, что нарушила обещание?
Йон, не в силах больше сдерживать тревогу шагала из угла в угол. Бабуля - крепкий орешек и темная лошадка в одном лице.
- Все прощу! Говори…
- Цветочек мой, я обнаружила…
- Ну-у-у, говори же - что?!
- Я договорю, если ты не будешь меня перебивать. Венера твоя, плутовка! Прочно сидит на его хвосте! Попадание – градус в градус, сцепление - на сто процентов!
- Сцепление, с драконом?
- С Марсом! Про драконов, милая, я ничего не знаю.
- И что это значит?
Бабуля покачала головой. Глаза хитрые, задорные смотрели безотрывно.
- А это значит, что прокатится твоя Венера с ветерком!