Сияющий Лама
Мистер Шен, великая опора буддизма в Америке, пригласил нас в Ситакет на северном побережье Лонг-Айленда. Он приехал в США в 1946 году из Гонконга. Его Американская пароходная компания управляла грузоперевозками на больших морях. Вместе с женой Нэнси он помогал своим многочисленным родственникам из коммунистического Китая и одновременно поддерживал многие буддийские школы. Ему тогда было под пятьдесят, и он находился в хорошей форме. Его влияние простиралось до западного побережья, где он купил огромное здание бывшей неврологической клиники. Там он хотел разместить многочисленных китайских монахов, которых ожидал, прежде всего из Вьетнама. Но они не прибыли: их начала перевоспитывать новая власть.
Такие большие и хорошо сохранившиеся здания пригодились бы нам и в Европе, равно как и помощь доктора Шена в издательстве книг и его отличные лекции. Ему, с его забавным китайским способом мышления, всегда удавалось вычленять необычные пункты в Учении Будды. Кармапа относился к нему, как к брату, – больше к этому нечего добавить.
На верхнем этаже, на полу перед кроватью Кармапы, сидели Аконг Тулку, Ато Ринпоче и доктор Шен. Когда мы вошли, Кармапа, сияя от радости, воскликнул: «Ну вот, теперь все собрались. Звоните Шиме». Кармапа долго слушал Ламу Шиме и все больше морщил лоб. Потом он тихо произнес: «У него нет времени прийти». Мы разговаривали о развитии повсюду, пока не вошел крепкий мужчина в безупречном темно-синем костюме. Он оказался единственным, кто уселся на кровать рядом с Кармапой. Это был Трунгпа Тулку, которого мы в последний раз видели в Швеции. Мы не считали кровать подходящим для него местом – и только позже вспомнили, что он стал инвалидом после аварии и, возможно, поэтому не мог сидеть на полу. Кармапа говорил с ним серьезно и настойчиво. Он просил убрать из книги «Рожденный в Тибете» высказывания об Аконге Тулку, в которых тот назван параноидальным и расчетливым. После этого третье издание вышло с более обтекаемым эпилогом.
Мы наслаждались разнообразием Америки. Доктор Шен по-дружески одолжил нам автомобиль, и мы тотчас помчались с удвоенной скоростью. Мы не могли ползти, как американцы: для этого нужно перед вождением глотать горсть снотворных таблеток. Местность, где мы жили, была идиллической.
Приходили и уходили богатые и известные люди. Часто выдавалась возможность побыть наедине с Кармапой и Джамгёном Конгтрулом Ринпоче. Здесь им предоставляли гораздо больше свободного времени, чем у нас в Европе.
В силовом поле Кармапы никогда не было скучно.
В силовом поле Кармапы никогда не было скучно. Однажды позвонили Лекс и Шейла, помощники Томо Геше Ринпоче. Им срочно понадобился «Фольксваген» – автобус, который они нам одолжили. Появилась хорошая возможность посмотреть на ночной Нью-Йорк. Ханна тоже очень хотела поехать, но Кармапа попросил ее остаться и объяснить одной датской бизнес-леди медитацию на Шестнадцатого Кармапу. Поездка оказалась очень занятной, и я был рад, что Ханна осталась. В центре Гарлема у «Фольксвагена» отказала электрика. Несколько часов я толкал машину, чтобы завести ее, – через гетто, где с белым лицом нельзя показываться даже при свете дня. Только рано утром я доехал до прекрасного дома Лекса и Шейлы возле реки в Бронксе.
За завтраком я познакомился с семьей. Лекс и я в 1958 году учились в одном интернате. Лекс все еще вспоминал, каким я был диким и не поддающимся дрессировке. Он руководил программой в стиле Нью-Эйдж на частной городской радиостанции и предоставил мне час эфира, который имел большой успех. Многие звонили, и Ханна потом рассказала мне, что Кармапа слушал и очень при этом смеялся. Пока Лекс оставался ведущим программы, мои следующие приезды в Америку всегда начинались с прямого эфира и ответов на вопросы слушателей. В последние годы работы он просто давал мне ключи от студии. Большая часть тех друзей, кто сейчас поддерживает центры Алмазного пути линии преемственности Карма Кагью, впервые обнаружили свою связь с Учением благодаря этим лекциям. Позже Лекс сам написал книгу о буддизме. Все следующие дни мы провели у него. Многие знакомые получили благословение Кармапы, но оно оставалось на поверхности. Мы не затрагивали людей так глубоко, как в Европе. Лишь очень редко возникала наилучшая основа для роста – преданность.
Скорее всего, люди в большинстве своем считали, что уже знают, что им нужно. Когда гордость сильнее желания, это препятствует глубоким связям. Этим людям требовалось шоу, а не учитель.