Машина, которую мы должны были доставить обратно в Нью-Йорк, предназначалась для отправки морем в Иран. Поэтому на ней не было табличек с номерами. Но мы все равно хотели поездить несколько дней. В пробке на Пятой авеню – самой дорогой улице Нью-Йорка – позади раздавался ужасный шум, который не прекращался от светофора к светофору. Обернувшись, мы уперлись взглядом прямо в мегафон полицейского автобуса. Служители закона хотели с нами поговорить. Наши документы подтвердили, что машина не угнана. Мне понравился один из полицейских. Рыжеволосый, ирландского происхождения, он производил свежее впечатление. Но каждый раз, когда я хлопал его по плечу, он наполовину вытаскивал револьвер из кобуры. При этом он даже не замечал, что делает. Впрочем, у полиции Нью-Йорка много работы. За несколько дней до этого мы беседовали с одним человеком из южного штата Вирджиния; его машина сломалась в Гарлеме. Пока он менял колесо, подошли двое чернокожих господ, открыли капот и начали снимать аккумулятор. Он поинтересовался, что они там делают, и они ответили: «Ну, раз ты берешь покрышки, то мы возьмем аккумулятор». Ему пришлось показывать документы, чтобы они поверили, что он владелец автомобиля.
Франция
Когда три недели, которые нам позволяли наши авиабилеты, подошли к концу и мы вынуждены были проститься с Кармапой, он достал пригоршню крупных долларовых купюр и сказал: «Летите на Гавайи и учите медитации на Шестнадцатого Кармапу. Пусть люди перестанут курить гашиш». Какое-то мгновение купюры покачивались перед нашими носами, а затем он снова убрал руку: «Нет, будет важнее, если вы поможете Калу Ринпоче».
Сказано – сделано. Калу Ринпоче, Гьялцена и темпераментную шотландскую переводчицу Йеше Кхандро мы встретили в Париже. Там я впервые получил деньги за лекцию. Я не представлял себе, что было в конверте, который дали мне в руки. Он казался увесистым. Тогда только появились десятифранковые банкноты, и я сразу же пошел к Калу Ринпоче спросить, что мне с этим делать. «Оставь себе, это твое, – сказал он. – Ты все равно постоянно работаешь для Учения». Вскоре Кармапа оплатил нашу поездку в Ирландию, чтобы основать там первый центр. Он каждому из нас дал по благословленной купюре, и произнес: «Теперь вы больше не будете ни в чем нуждаться. Если сохраните чистую мотивацию, ваши проекты всегда будут успешными».
Голландия
Бельгия
В Голландии, как и прежде, господствовала смесь теософии и буддизма, но люди опять проявили щедрость, что я к тому моменту научился ценить. Время, когда мне не приходилось зарабатывать, полностью принадлежало Кармапе, оно было наполнено смыслом и вызывало приятное чувство. Таким образом дарители помогали нашей работе и разделяли с нами все хорошее, что происходило повсюду.
Время, когда мне не приходилось зарабатывать, полностью принадлежало Кармапе, оно было наполнено смыслом и вызывало приятное чувство.
Несмотря на то что голландцам нравилось скакать на нескольких лошадях одновременно, постепенно образовалась небольшая группа Алмазного пути. Даже появились большие планы взять под центр шестиэтажную башню с крепостным рвом, наполненным водой.
Бельгией для нас был только Антверпен. После посвящения в Любящие Глаза Калу Ринпоче на прощание повязал мне на шею шнурок благословения, который, казалось, жег, как огненный обруч. Я сглотнул и спросил: «Чья это энергия?» – «Защитника по имени Лошадиная Голова», – ответил он.
Дальше на север, в Остераде, прием был трогательный, другого слова не подберешь. Наши студенты-медики и психологи принимали Калу Ринпоче так естественно, будто мы были в старом Тибете.
Многие уже видели Черную корону, встречались с Калу Ринпоче во Франции или Шотландии. В ту пору стиль поучений, даваемых по разные стороны Рейна, был более однородным, чем сейчас. С 80-х годов у западной части Центральной Европы связь с группами Кармапы осуществлялась практически через одну Дордонь. А в восточном направлении, вплоть до Владивостока, работа была налажена лучше всего. И также на южных границах Европы – если бывшую Югославию еще можно отнести к этой части света – мы опираемся на две исторически перспективные колонны. На юго-западе, под Малагой в Испании, для защиты от влияний ислама и Африки мы построили ретритный центр Карма Гён. Здесь Европу покинули последние арабы. На юго-востоке, под Коринфом в Греции, где спартанцы освободили Европу от иранцев, другой ретритный центр Берчен Линг должен тоже ограждать мир от вибраций, несущих притеснение женщин и священные войны.