– Откуда ж такая информация, – заблестела глазенками Алла, – про инсульт?
– Риелторская контора сообщила.
– Вот жулики! Брехня! Убили его!
Я попробовал сымитировать испуг.
– Кого?
– Шульгина! – выпалила обрадованная Алла. – Ща все расскажу, не торопишься?
Глава 7
Мысленно похвалив себя за правильный выбор собеседницы, я обратился в слух. Нет лучшего источника информации, чем мающаяся от скуки тетка, вынужденная сидеть у подъезда. Слова забили из няньки фонтаном, спустя десять минут я понял, что к чему.
Да, башня совсем обычная, но последние два этажа откупил Юрий Шульгин и сделал там нечто вроде пентхауса. Думаю, Алла никогда не бывала у бизнесмена в гостях, но сейчас она взахлеб описывала обстановку:
– Богатство немыслимое! Полы перламутровые, унитазы золотые! Видели люди, как их в лифте поднимали, да и рабочие рассказывали. Сам ездил на «Мерседесе», жена на джипе, брат в двухместной машине! Деньжищ – лом! Знаешь, почему хоромы продают?
– Наверное, он обанкротился, – подначил я сплетницу.
– Ой! Нет! Его тут на днях хоронили, – завистливо заявила Алла, – гроб к подъезду привозили, проститься. Красота немыслимая! Дерево полированное, крышка откидывается, из домовины музыка играет, сам красавцем лежал, и не сказать, что убили! Хорош, словно пряник. Костюмчик, рубашечка! Галстук! Столько тысяч в землю зарыть решили! Ну не идиоты ли! Ася Михайловна так плакала! Сердце разрывалось! На весь двор как закричит: «Проклинаю Ладу!», это жена Юрия, она его и кокнула!
– Не может быть!
– Святой крест! Ладку арестовали! – жарко зашептала Алла. – Знаешь, чего она придумала? Отравила муженька! Подсыпала ему в чай порошок от крыс!
– Невероятно!
– Ей-богу! А теперь родственнички квартиру продать решили, чтобы воспоминания за горло не хватали. Я их не осуждаю, правильно. А то сядешь ужинать и припомнишь, как несчастный по комнатам метался, кровь фонтаном! Жуть!
– Вы же сказали – его отравили.
– Точно!
– Откуда тогда кровь?
Алла призадумалась, затем крикнула:
– Натка, поди сюда!
Круглощекая девушка в розовой куртке, сидевшая на соседней скамейке, оторвала глаза от любовного романа.
– Чего тебе?
– Юрку Шульгина отравили?
– Не, он с лестницы навернулся.
– Ой, не ври!
– Точно!
– Откуда ж в квартире ступеньки?
Натка постучала себя пальцем по лбу.
– Ты, Алка, ау, войдите! Как хозяева на второй этаж попадают? По столбу карабкаются?
– И то правда, – расстроенно согласилась Алла, – меня мои заразы дальше прихожей не пускают, ниче не видела!
– Так ты не у Шульгиных служишь, – резонно заметила Натка. – Хлопнулся Юрий и шею сломал.
– Откуда знаешь? – ощетинилась Алла. – Фаина из девятнадцатой другое болтала: чаю нахлебался с крысиной закусью.
– Фаина из девятнадцатой, – передразнила Натка, – вот уж кто про всех правду знает. Вопрос: откуда? Она че, у Шульгиных в подругах?
– Нет, но в комнатах бывала, – Алла решила до последнего стоять на своем.
– За какие ж заслуги ее туда позвали? – засмеялась Ната.
– Сахар у ней кончился, одолжить ходила!
– Ближе богатеньких никого не нашлось, – фыркнула Ната, – думаю, Фаину, как и тебя, дальше прихожей не пустили! Набрехала она! А я знаю точно! Олеська рассказала, ихняя домработница.
– Вы дружите? – обрадовался я.
– Общаемся, – обтекаемо ответила Ната.
– Врет она, – завела было Алла, но тут одна из старух заорала:
– Эй, чей малыш в коляске визжит!
– Вот докука! – с раздражением воскликнула Алла, нехотя встала и пошла к стоявшему в стороне бело-синему «эпипажу», из которого летел обиженный плач.
– Во какая, никогда не признает, что не права, – усмехнулась Ната, – все обо всех слышала! Глупости повторяет.
– Олеся часто во дворе сидит?
– А вам зачем? – проявила бдительность Ната. – Теперь она вовсе не появится.
– Почему?
– Уволили ее.
– Когда? За что?
– Вчера, – угрюмо ответила Ната, – вы сами кем работаете?
– Шофером, – я решил придерживаться одной версии.
– Тогда знаете, вопрос «за что» тут ни при чем, – сердито огрызнулась Ната, – ударила хозяйке дурь в голову – и ку-ку! Олеська расстроилась, ей мать и сестру содержать надо! Позвонила мне и хлюпает: «Ната, если про место услышишь с проживанием, шепни!» Да уж, отблагодарили ее за верную службу! Наплевали в душу!
– Олеся – хорошая горничная?
– Нормальная, как все.
– Не воровка?
– Вот здесь поручусь, как за себя, копейки не возьмет, – воскликнула Ната, – а вам к чему подробности?
– У моих хозяев вакансия открылась, – сказал я, – место спокойное, оплата достойная, без интима. Единственная неприятность: жить придется в коттедже, но дают отдельную комнату. Как связаться с Олесей?
– Айн момент, – засуетилась Ната.
Быстрым движением она вытащила из кармана мобильный, потыкала в кнопки и зачирикала:
– Олесь! Сидишь? Место нашла? Утри сопли, это Ната. Да! Да! Да! Сама договоришься! Вот держите!
Я взял трубку и спросил:
– Олеся?
– Ага, – ответил тоненький, совсем детский голосок.
– Меня зовут Иван Павлович. Вы нуждаетесь в работе?
– Очень! Но только с проживанием в личной комнате и с разрешением приводить жениха!
– Давайте встретимся, мы как раз ищем девушку в загородный особняк!
– Уже бегу! Скажите адрес.
Я кинул взгляд на часы.
– Через сорок пять минут у станции метро «Маяковская». Если станете спиной ко входу и пойдете направо по небольшой улочке, то увидите кафе – большие окна с желтыми шторами. Жду вас там.
– Только не уходите, – испугалась Олеся, – вдруг я случайно задержусь.
– Готов ждать вечность, – опрометчиво ляпнул я, увидел удивленный взгляд Наты, вернул ей мобильный и пояснил: – Хозяин пообещал, если я быстро найду хорошую домработницу, наградить меня месячным окладом.
– А-а-а, – протянула Ната, – тогда понятно. Олеська расторопная, честная и не избалованная, потом мне спасибо скажете.
– Если жене моего барина Олеся понравится, то поделюсь с вами премией, – пообещал я, вставая со скамейки.
– Все вы, мужики, сначала вежливые, а потом в кусты, – захихикала Ната.
– Я не такой! – заверил я и почти побежал к автомобилю.
…В кафе мне достался уютный столик, расположенный у окна, выходящего не на Тверскую, а на маленькую, узкую улочку. Я сел и подпер голову руками.
– Что будете заказывать? – поинтересовалась официантка.
– Пока один кофе, – улыбнулся я, – жду даму!
– Мне подойти позднее?
– Эспрессо можно сейчас.
Девушка кивнула и исчезла, я продолжал бездумно таращиться в большое, чисто вымытое окно.
– Не сдам экзамен, – послышалось сбоку.
– Не дергайся, авось повезет, – ответил хриплый басок.
Я повернул голову и увидел за соседним столиком двух юношей, явно студентов.
– Лучше пиши конспект, Пашка, и не заморачивайся, – сказал один.
– Тут дерьма навалом, Витек, – ответил второй, – до завтра мне не успеть!
– По-любому надо, – сказал Витек, – хорош трепаться!
– И зачем я в медицинский пошел, – застонал Паша, – чума!
– Тяжело в ученье, – назидательно завел Витек и зевнул.
– …а в бою совсем фигово, – завершил крылатое выражение Пашка, – офонареть, сколько надо писать.
– Сергей Петрович обещал автоматом оценку поставить, если конспект принесем.
– Может, отксерить, и усе?
– Дурак! Сергей Петрович не идиот. Живо увидит: одна тетрадка, в Таньке он не сомневается. Таняха у препода под носом сидит и строчит, строчит, строчит. А нас он и не видел!
– Аудитория здоровая, амфитеатром, – возразил Пашка, – Танька нам посещения ставила! Занудит Петрович типа: «И где ж вы, молодые люди, весь семестр прятались, не припоминаю ваших лиц», мигом отбрешемся: «Ни одной лекции не пропустили, гляньте в журнале, сидели на самом верху, тихо, как мышки».