— Я и Сэм входили в отряд защитников, прикрывавший Академию с восточной стороны, — начал рассказывать Роган. Приведя себя в порядок и побрившись, маг оказался приятным мужчиной, светловолосым и синеглазым, на вид — около 30 лет. — Мы уже знали, какую тактику используют изгои…
— Они словно невидимыми кувалдами разбивали все препятствия на пути, — вставил Сэм, — а потом сжигали магическим огнём обломки.
— Думаю, у врага были точные карты Цитадели, потому что он бил в самые уязвимые места, — продолжил Роган. — Наш отряд долго сдерживал аруанцев силой, выложившись почти досуха, когда маги Академии приказали всем уходить. Большая часть защитников успела скрыться в лабиринтах коридоров Академии, спеша к последнему работающему порталу. А мне не повезло, пришлось вступить в схватку с одним из изгоев, который первым прорвался в Цитадель, он и отрубил мне кисть, применив заклинание «молния». Добить не успел, во двор Академии хлынула волна аруанцев, разнеся нас в разные стороны. Я закрылся щитом невидимости и пробрался к калитке у Восточной башни, возле которой обнаружил Сэма, валявшегося без сознания. Слава Единому, его только оглушило ударной волной.
— Роган привёл меня в порядок, — продолжил дед, — и мы ушли в город. В неразберихе штурма столицы, отведя глаза заклятием, мы добрались до пригорода, где схоронились в подвале старой развалюхи. Оттуда и услышали, как взорвалась Академия, похоронив под развалинами всех, кто там был.
— Ещё до взятия Цитадели аруанцами, каждый из нас понимал, что Каруна проиграла, и все защитники Цитадели, скорее всего, погибнут, — горько заметил маг. — Но наши командиры хотели дать шанс спастись хотя бы одному человеку, поэтому по всему городу были устроены тайные схроны, где лежали припасы, одежда и оружие.
— Этот подвал, где вы спрятались… ? — спросила Рада.
— Да, это было именно такое место. Мы прожили в нём два дня, а затем ушли лесами на восток, в сторону Гарпаса. Добрались до городища и там я свалился, подхватив сильную простуду, а ещё беспокоила рука, да и дожди начались…
— В общем, задержались надолго, — закончил Сэм. — Я хотел, когда Роган немного оклемается, проводить его через границу, а затем вернуться за семьёй в Салерну. Но страшные новости, которыми поделился ваш домовой, просто убили меня. Как такое могло произойти? Это же сотни ни в чём неповинных людей! Я до сих пор не могу поверить.
— К сожалению, это правда, — и Рада откровенно рассказала, что увидела в селении, завершив описанием, как Алма Греновис отомстила аруанцам. — Свекровь погибла, задействовав силу Жизни ради убийства врагов. Теперь селение — один большой могильник, где остались лишь стены и пепел.
— Позже мы выяснили, что главный виновник всего — бывший житель Салерны, изгой Юхан, — добавил Михей.
— Что? — подхватился на ноги Сэм. — Юхан?
— Он. Это точно, — кивнул дядька и отвернулся, пытаясь скрыть влажный блеск глаз. — Я был в таком шоке от бессмысленной жестокости происходящего, а ещё от собственного бессилия что-либо изменить, что просто сбежал.
— А меня больше всего поразило, как аруанцы спокойно воспринимали всё происходящее, — глухо добавила Рада. — Обозники занимались «любимым делом», то есть грабили дома, а офицеры сидели под зонтиками летнего кафе и лениво цедили вино, скучающе посматривая на горящую мэрию.
— А-а-а! — заорал Сэм, обхватив руками голову, словно боялся, что она сейчас лопнет, и выбежал из гостиной, а затем и из схрона.
— Ведь только помылись… волосы ещё мокрые! — закричала девушка, вскочила и бросилась за ним следом, крикнув на ходу Михею. — Не выходите! Я сама!
На поляне перед схроном было пусто, лишь слышался шум кустов вдали, через которые ломился дед, продолжая завывать.
— Что случилось? — вынырнул с изнанки леший.
— Прошу, догони моего гостя, он узнал о гибели Салерны, а у него там была и семья, и друзья. Как бы глупостей не наделал, — попросила Рада.
— Беда, — охнул Палкин и исчез, а девушка вернулась в схрон, быстро оделась и, прихватив тулуп Сэма, снова вышла на поляну. Она присела на лавку у входной двери и приготовилась к долгому ожиданию, когда перед ней из ночной морозной тьмы снова вынырнул леший и торопливо сказал:
— Хозяйка, есть разговор.