Кула был мрачен как никогда.
– Разве так подобает обращаться с ламой? – возмутилась она.
– Мы вместе встретим опасность.
Скуирелли проследила за взглядом монгола и увидела три танка и солдат.
– Что мне делать? – шепнула она.
– Сейчас узнаешь, – ответил он.
К ним приблизился какой-то официального вида человек в зеленом мундире, сопровождаемый двумя солдатами.
– Я сотрудник Бюро общественной безопасности, – представился он. – Вы Скуирелли Чикейн?
– У меня есть виза.
– Предъявите, пожалуйста, вашу визу.
Актриса вытащила документы из кошелька.
Сотрудник Бюро тщательно все прочитал и произнес:
– Я должен осмотреть ваши вещи, не везете ли вы каких-нибудь контрабандных товаров.
– У меня есть только то, – сказала Скуирелли, расплывшись в своей сладчайшей улыбке, – что вы видите перед собой. Паланкин и несколько близких друзей. – Актриса махнула рукой в сторону своих приверженцев, колонна которых тянулась до самого горизонта.
– Есть ли у них въездная виза?
– Разрешение было дано как бунджи, так и ее свите, – отозвался Лобсанг.
– Я спрашиваю про всех остальных.
– Но я хотела бы поставить масштабный фильм, – быстро нашлась Скуирелли. – Мне нужны помощники для изучения местности, для установления общественных связей и приобретения национальных костюмов и атрибутов. Кстати, вы не знаете, где в Тибете есть хорошие киносъемочные павильоны?
Агент Бюро безопасности посмотрел на нее пустым взглядом мало что понявшего человека, но не пожелал ударить в грязь лицом.
– Я все-таки осмотрю ваши вещи.
Скуирелли указала на паланкин, где лежали ее пожитки.
– Осматриваете, пожалуйста.
Солдаты кинулись вперед и стали колоть подушки штыками. Ничего не обнаружив, они с остервенением стали выбрасывать их на землю.
– Эй вы, поосторожнее, это мой лучший паланкин!
Никто не обратил внимания на ее слова. Длинная колонна приверженцев бунджи-ламы с мрачным видом вращала свои молитвенные колеса.
Скуирелли сделала тайный знак, чтобы тибетцы ускорили вращение.
Молитвенные колеса закрутились еще быстрее, кисточки стали еле заметными.
Актриса улыбнулась. Какое впечатляющее зрелище! Нет, вы только посмотрите на этот великолепный задник! Фарфоровое небо. Целое сборище людей для массовки. Самое оно для широкомасштабного объектива. Нет, этот фильм будет отнюдь не рядовым фильмом Скуирелли Чикейн. Это будет настоящее эпическое полотно. Может быть, последнее эпическое полотно в ее жизни. Она уже предчувствовала грандиозные сборы.
Неожиданно агент Бюро швырнул ее кошелек наземь. В руках он держал мундштук с обгорелым окурком, перед ним лежали ее запасы бханга.
– Контрабанда! – злобно пролаял он.
– Помилуйте, – взмолилась Скуирелли. – Тут меньше унции. Для личного пользования. Неужели вы не понимаете?
Агент что-то выкрикнул на китайском языке и жестом велел своим солдатам окружить актрису.
– Что он сказал? – спросила Скуирелли у Кулы. – Приказал нас арестовать?
– Да. Арестовать. И препроводить в тюрьму.
– В тюрьму?
Сузив обветренные глаза. Кула обнажил свой серебряный кинжал.
Скуирелли ударила его по руке.
– Ты что, с ума сошел? – сплюнула она. – Убери сейчас же!
– Мы не дадимся им живыми! – процедил Кула сквозь зубы.
– Выпендривайся где хочешь, только не здесь, – осадила его Скуирелли. – Все идет замечательно. Бунджи-лама становится жертвой несправедливого преследования, ее отводят в тюрьму. Это наше второе действие.
Глава 21
В окрестностях пограничного города Зангму в Тибете, на непальско-тибетском Шоссе дружбы, Римо ждал появления «вушилинга».
До сих пор ему попадались только дребезжащие старые грузовички «джифенг», и в конце концов он решил удовлетвориться «донгфенгом», который – если верить справочнику для путешествующих автостопом, купленному в Гонконге, – менее просторен, чем «вушилинг», но, несомненно, быстрее, чем «джифенг».
Обычно с помощью Смита Римо не составляло труда добраться в любую точку земного шара. Но китайцы закрыли тибетские торговые аэропорты, отрезав страну от внешнего мира. Через пропускные пункты шел только поток грузовиков с самыми необходимыми товарами.
В гонконгском аэропорту Римо связался со Смитом.
– По слухам, бунджи-лама уже пересекла границу Тибета, – упавшим голосом сообщил ему Смит, – в сопровождении тысячной колонны паломников.
– О Чиуне что-нибудь слышно?
– Нет, – отозвался шеф.
– Может, позвонить по 1-800-ЧИНГИС?
– Извините?..
– У Болдбатора Хана есть свой собственный телефон.
– Вы шутите!
– Я сам звонил по этому номеру.
За многие тысячи миль Уильямс, казалось, слышал, как Харолд В. Смит размышляет, поверить ли Римо на слово.
– Хуже не будет, – заторопил его подчиненный.
– Минуточку, – бросил Смит.
Через несколько мгновений он сказал:
– Линия занята.
– Должно быть, Хан совершает очередной грабительский налет, – сухо отозвался Римо. – Но Чиуна точно нанял Болдбатор, именно он и поручил ему найти бунджи-ламу. Теперь мастер, наверное, выторговывает еще комнату золота за спасение ее от китайцев.
– Раз уж мисс Чикейн и ее свита пересекли границу, на их перехват, несомненно, будут посланы подразделения Народно-освободительной армии, – сдавленным голосом произнес Смит.
– И что же нам делать?
Помолчав, шеф ответил:
– Изменим план. Вам незачем лететь в Нью-Дели. Летите в Непал. Из Катманду вы легко попадете в любое место Тибета. Когда прибудете на место, свяжитесь со мной.
Из Катманду Римо снова позвонил Смиту.
– Скуирелли Чикейн арестована китайскими властями, – сообщил тот. – Я только что получил телеграмму.
– Такова цена гарантий Первой леди.
Смит невесело откашлялся.
– Кажется, ей предъявлено обвинение в провозе наркотиков. Это может поставить Первую леди в затруднительное положение.
– Этого допустить нельзя, – откликнулся Римо. – Постарайтесь не отдать ее на съедение Конгрессу. Итак, что же мне делать?
– Мисс Чикейн препроводили в Лхасу, столицу Тибета. Перейдите непальскую границу, и после того как обойдете таможню и посты Бюро общественной безопасности, вы без труда доберетесь на попутных грузовиках до Лхасы. По Шоссе дружбы.
– На попутных грузовиках?! Стало быть, придется голосовать? А другого способа нет?
– К сожалению, нет. В Лхасе свяжитесь с Бумбой Фуном.
– Это кто – какой-то местный клоун? Шут гороховый?
– Бумба Фун – член Чуши Гангдрук. Тибетского сопротивления.
– В Тибете есть сопротивление? Почему же я никогда не слышал о его бойцах?
– Потому что они действуют довольно успешно, – сухо отозвался Смит. – Китайские оккупационные власти стараются замалчивать их подвиги. Всех же схваченных они подвергают тайным пыткам и казням. Вашим проводником будет Бумба Фун.
– Мне не нужен проводник.
– Разве вы говорите по-тибетски?
– Нет.
– Или можете сойти за тибетца?
– Вы же знаете, что нет.
– Значит, без Бумбы Фуна вам не обойтись.
Итак, Римо стоял на обочине пыльного шоссе возле гаража для грузовиков, ожидая современного «вушилинга» или хотя бы полусовременного коричневого «донгфенга». Но только не «джифенга», потому что справочник предупреждал, что «джифенги» обладают малой скоростью и часто ломаются, а главное – в машине с трудом помещается водитель, не говоря уже о пассажире.
В течение двух часов мимо проносились только «джифенги», и Уильямс, отчаявшись, уже собирался остановить первый же попавшийся «донгфенг» или «джифенг». Оставалось лишь надеяться, что водитель за последние полгода хоть раз мылся.
Следующим оказался сверкающий новехонький «вушилинг». Похоже, полоса неудач закончилась.
Следуя указаниям туристического справочника, Римо сжал кулаки, оттопырив большие пальцы, и стал крутить руками так, будто сбивал масло.