Пока они ждали, когда откроется следующая дверь, охранник спросил:
- Узнали, что хотели?
- Думаю, да.
- Он соврет и Святой деве. Я бы не поверил ни одному его слову.
Ожидая, когда распахнутся стальные ворота тюрьмы, Стивен заглянул в залитую солнечным светом лавку, где продавались изготовленные заключенными изделия.
Возле входа стоял автомат с газетами. Заголовок "ПОМОЩНИК БЛАНКЕНШИПА УМИРАЕТ ВО ВРЕМЯ ОГРАБЛЕНИЯ" поведал Стивену о том, что произошло с Харри МакКаффри.
Когда Алан поглощал завтрак в своем "люксе" лос-анджелесского отеля "Амбассадор", ему позвонила тетя Уилма. Этот звонок не был неожиданным. Прибыв в Лондон, Адель направила членам семьи письма с извещением об их разрыве.
- Здравствуй, Алан.
У тети Уилмы был неженственный, хриплый голос.
- Думаю, ты знаешь, как мы все потрясены.
- Я предполагал твою реакцию.
- Адель не сообщила причину. Я только что разговаривала с ней по телефону. Она предложила мне побеседовать с тобой.
- Я не знаю, что я могу тебе сказать.
- Ты не хочешь приехать сюда и все обсудить?
- Я не хочу ни с кем это обсуждать. Это касается только меня - и Адели.
- Но я - член семьи.
Она произнесла это слово так, словно оно было священным.
Ощущая пустоту своей жизни, она всегда волновалась за наследников.
- С кем, если не со мной, ты можешь поговорить?
- Я знаю, что ты хочешь помочь, тетя Уилма. Я ценю это.
- Ты не должен избегать людей, которые тебя любят. Знаешь, Алан...
Он испугался, что сейчас начнется типичная лекция мудрой старой тети, адресованная заблудшему племяннику.
- У меня сейчас мало времени, - перебил он. - Я назначил ряд встреч.
- Ты не можешь сказать мне, что Адель тебе безразлична.
Это было правдой. Отношения между людьми не исчезают мгновенно. Плотный осадок из незначительных воспоминаний, общих переживаний, мимолетных ощущений растворяется медленно и не полностью. Всегда не полностью.
- Нам пришлось принять это решение, тетя Уилма.
Желая продемонстрировать деликатность, она всего лишь понизила свой голос:
- Надеюсь, ты не совершишь глупости. В семье Кардуэлов ещё не было развода. Мы не такие люди. Зрелые, взрослые индивидуумы знают, что проблемы следует разрешать. Это и есть брак, Алан. Разрешение проблем.
Где она постигла эту мудрость? - подумал Алан. Вероятно, она шла к ней все эти годы.
- Я не знаю, что произойдет, тетя Уилма.
- Ты и Адель - два благоразумных человека.
Благоразумие было для неё эквивалентом невидимого, но обязывающего контракта.
- Если бы вы имели детей, такое бы никогда не случилось.
Это замечание камнем опустилось на дно его сознания и внезапно поднялось на поверхность. Исключение такой возможности шло параллельно с исчезновением из их брака настоящих чувств. Семь лет тому назад врачи подтвердили, что медицинские причины бесплодия отсутствуют. Наверно, подозревал Алан, все дело в том, что их сексуальная жизнь стала редкой и механической, таинство сменилось функцией, усилия не соответствовали отдаче. Они так прониклись другими интересами, что уже не хотели беспокоить себя редкими приступами безумства.
Он не счел нужным мутить прозрачное пустое сознание тети Уилмы.
- Извини, что я тебя перебиваю, но этот разговор ни к чему не приведет. Я с минуты на минуту жду посетителя.
- Мы должны хорошо, обстоятельно поговорить. Ты приедешь к нам?
- Ладно.
- Когда?
- Не могу сказать. Как только найду время.
- Я чувствую, что ты хочешь проявить благоразумие. Ты обещаешь сделать кое-что ради меня? Отдохни. Ты не должен перенапрягаться. Это опаснее всего.
Слова, произнесенные Уилмой, раскрывали её представления о вине, однако лояльность заставляла тетю найти ему оправдание. Силы каждого человека ограничены. "Мы - рабочие лошади, а не выставочные" - с гордостью говорил о своей семье Джозеф Эндрью, и Уилма признавала, что родственники не щадят себя.
Вскоре появился Рой Стротерс, пресс-секретарь Алана. Они пробежались по дневному расписанию и вопросам, которые ему предстояло осветить на площадях, у заводских ворот, возле супермаркетов, в ходе телеинтервью, на дневном коктейле в Малибу и обеде в Джонатан-клубе. Кульминацией дня должны были стать посещение Олвера-стрит и речь в мексиканской колонии при поддержке энергичного легислатора Тома Эспозо.
Пока он совещался с Роем, прибыли два пакета с почтой: один - из Капитолия штата с официальной корреспонденцией, другой - из дома. Он просмотрел официальную почту и занялся личной. В основном это были письма, адресованные Адели - от друзей, благотворительных организаций, а также обычная пачка счетов от кутюрье, помогавших ей оставаться в списке десяти самых элегантных женщин штата.
Рой Стротерс сообщил о прибытии лимузина. Алан спустился вместе с ним на лифте; в вестибюле он улыбался людям, приветствовал своих доброжелателей; наконец он сел в машину.
Его мучила неприятная сухость во рту. Он несколько раз приложился к серебряной фляжке, которую прятал в автомобиле. На Олвера-стрит он прибыл в состоянии приятного возбуждения. Он поболтал несколько минут с Томом Эспозо. Ободренный щедрыми финансовыми вливаниями, Эспозо не сомневался в лояльности своего региона. В округе открылись новые партийные клубы, штат партийных работников вырос на несколько сотен человек, вышел в свет первый номер испаноязычной газеты с тиражом в пятьдесят тысяч экземпляров. Осуществлялась массированная обработка электората с помощью писем, телефонных разговоров, плакатов, рекламы в прессе, на телевидении и радио. Личный зондаж Эспозо уже подтверждал наличие эффекта от всей этой работы.
- Мои люди обычно голосуют за другую партию, но они доверяют мне, и мы обрабатываем их. Конечно, о них ещё надо позаботиться. Минимальная заработная плата и все остальное. Весь пакет. Надеюсь, ты упомянешь это в твоей сегодняшней речи.
- Я собирался сделать это.
- Хорошо. Мы должны победить на выборах с большим перевесом. Мы получим контроль над легислатурой и направим в Конвент нужных людей.
Их беседу прервали; пришло время поговорить с толпой, собравшейся на автостоянке. Спустя двадцать минут, приближаясь к месту следующей остановки, Алан думал не столько о речи, которую ему предстояло произнести перед членами Джонатан-клуба, сколько о смысле слов Эспозито. Что означала его фраза о выдвижении в Конвент нужных людей?
Утром следующего дня, вскоре после возвращения Алана в Капитолий штата, ему позвонил Стивен Гиффорд, который попросил о встрече с глазу на глаз. Вошедший в кабинет Стивен, казалось, излучал какое-то электрическое поле. Он был заметно возбужден.
Стивен рассказал Алану о следе, который привел от инициалов, выведенных рукой Тины МакКаффри, к истории со странным убийством и самоубийством.
- Я разговаривал с приятелем Питера Дерека. Он сидит в тюрьме. Дерек поведал ему о том, что он выполнил какую-то работу. Синдикат заплатил Дереку десять тысяч долларов - этим людям понадобился специалист его профиля.
- Зачем?
- Я не могу доказать это. Но думаю, что для умышленной порчи самолета, на котором летел губернатор Берри. Синдикат решил сорвать его поездку в Вашингтон.
- Но зачем? Мы должны это выяснить.
Стивен мрачно кивнул.
- Сделать это будет нелегко. Даже ФБР не догадывается о причине.
После ухода Стивена тревожные назойливые вопросы вернулись. Сначала загадочный тайник с деньгами на чердаке у Пола Берри, потом - свидетельства того, что самолет был умышленно поврежден, обнаружение списка высокопоставленных гостей на ранчо Бланкеншипа, беседа с дядей Кларенсом доказывает ли все это наличие заговора? И какова его цель? Если некая группа готовит фундаментальные изменения в политическом устройстве Соединенных Штатов, наилучший видимый инструмент для этого - будущий Конвент. Алан одобрял идею Конвента из практических соображений: стремительные изменения в стране требовали пересмотра конституции. Изменение его позиции на нынешнем этапе было бы нелегким делом. Следует ли принять такое решение? Он вспомнил предостережение Элиота Меллори насчет опасности, связанной с неконтролируемостью Конвента.