Он посидел некоторое время; его беспокойство усилилось, окрепло. Бремя ситуации казалось невыносимым, проблемы - слишком серьезными.
Наконец он снял трубку и попросил Роя Стротерса зайти к нему.
- Рой, я хочу, чтобы вы немедленно подготовили сообщение. Я хочу попросить легислатуру отложить рассмотрение вопроса о новом Конвенте.
Ручка Роя застыла на блокноте.
- Не понимаю, губернатор. Почему?
- Этот вопрос слишком сложен для того, чтобы обсуждать его в спешке. Он требует дополнительного изучения.
- Боюсь, люди спросят, почему раньше вы так не считали.
- Я полагаюсь на вас. Придумайте наилучшее объяснение.
Стротерс нахмурился.
- Это будет нелегкой задачей, губернатор, но я попытаюсь.
В течение нескольких свободных минут Алан размышлял о том, правильно ли он поступил. Ему казалось, что весь его жизненный путь усеян неразрешимыми проблемами, головоломками. Он сидел, глядя на ковер, пытаясь определить смутные причины, заставляющие его предавать своих друзей, партнеров, членов партии.
В дверь громко постучали.
- Кто там?
- Бен Хадсон.
Вошедший Бен напоминал разъяренного быка.
- Это правда, что ты делаешь заявление для прессы?
- Какое заявление ты имеешь в виду, Бен?
- Ты прекрасно знаешь! Об обращении к легислатуре.
- Да, правда.
- Ты сошел с ума?
- Надеюсь, нет.
- Тогда я бы хотел, чтобы ты объяснил мне, что ты творишь.
Бен прошелся по комнате.
- И не говори мне о серьезности вопроса. Это ерунда.
- У меня есть другие причины.
- Какие?
- Возможно, существует заговор хорошо организованной группы.
Его прямота вызвала у Бена растерянность.
- Заговор?
- Именно. Пока я не удостоверюсь в том, что Конвент нужен не для достижения ею своих целей, я буду делать все, чтобы предотвратить его проведение.
Бен плотно сжал губы.
- Ты хочешь убить свои шансы быть избранным и потянуть за собой ко дну всю партию. В ноябре мы не сможем поставить на должность своего инспектора канализации.
- Есть более важные вещи, чем победа на выборах, Бен.
- Ты спустишься с небес на землю или нет? Я оперирую реальными фактами, а не безумными фантазиями о воображаемом заговоре. Ты добьешься, что мы окажемся не у дел.
Бен обладал убежденностью человека, чувствующего под собой твердую почву. Собственные опасения внезапно показались Алану преходящими, непрочными, как песчаная скульптура, которую смоет прилив.
Словно почувствовав, что ему удалось повлиять на Алана, Бен указал на телефон.
- Заявление ещё не вышло из Капитолия. Прикажи Рою забыть о нем!
Внезапно Алан обрел твердость. Его теперешнее поведение окажется тестом, оно покажет его истинную суть. Он не мог проигнорировать свои сомнения.
Бен смотрел на Алана, по-прежнему указывая рукой на телефон и ожидая, когда Алан снимет трубку.
- Я не изменю моего решения, - сказал Алан.
Бен медленно опустил руку.
- Если этот пресс-релиз выйдет, ты получишь мое заявление об отставке.
- Надеюсь, ты так не поступишь, Бен. Но даже если ты...
От мощного тела исходили волевые импульсы.
- Если бы не этот несчастный случай, ты не был бы сегодня губернатором! Я выдерну из-под тебя ковер! Заставлю тебя покатиться кубарем по ступеням Капитолия! За мной стоит партия, и я могу протолкнуть это ходатайство без тебя.
Алан ощутил биение своего сердца.
- Не думаю, что тебе это удастся, Бен.
- Ты бросаешь мне вызов? Я возглавляю партию в штате больше времени, чем ты занимаешься политикой.
Он указал на полки с многотомным собранием законов, принятых легислатурой штата.
- Я добился принятия большинства этих законов. Я контролирую голоса в ключевых комиссиях, решающих их судьбы. Кто ты такой, черт возьми?
- Я - губернатор. Я могу наложить вето на любой твой закон.
- А я аннулирую твое вето. Парни из другой партии поддержат меня. Они знают, что я сделал для них. В прежние времена они зарабатывали сто долларов в месяц. Сейчас они получают в двадцать раз больше, имеют роскошные офисы, личных секретарей и государственные машины с шоферами. Я добился этого для них, и они это не забудут. Если потребуется выкрутить кому-то руки, я смогу сделать и это. Я знаю, что за трупы лежат в подвале у каждого - и я вытащу их, если мне это понадобится для получения голосов!
Жесткие глаза сверлили пространство.
Алан держал себя в руках.
- Бен, - спокойно произнес он, - ты что-то недавно сказал об отставке. Я её принимаю.
В это мгновение, заметив растерянность Бена, Алан понял, что он выдержал решающее испытание: как бы ни развивались события в дальнейшем, он не сдался под натиском Бена Хадсона.
Стивен посмотрел на конверт, надписанный знакомым почерком. Внезапно он вспомнил Мемориал-корт и Ивлин Гудмейкер, шагавшую к нему между двумя одинокими пальмами и низкими каменными арками. Он открыл письмо. Она поздравляла его с назначением на должность "главного исследователя финансовой нечистоплотности покойного губернатора Берри". Между листками находилась маленькая цветная фотография, выпавшая на стол. Невысокая, полная, седеющая женщина стояла на лужайке перед домом. В письме сообщалось, что её муж владеет и руководит ветеринарной лечебницей в Хэппи Шорс, дети ходят в среднюю школу, а сама Ивлин является вице-президентом Ассоциации прогрессивных преподавателей и "активно участвует в политической и общественной жизни городка". Она получала от своей деятельности то глубокое удовлетворение, о котором всегда мечтала, и была абсолютно счастлива.
За несколько минут до полудня Стивен сел в автомобиль и поехал в частный яхт-клуб "Гавань", где он должен был встретиться за ленчем с Джонасом Сильверманом. Стивен увидел стоящие на якоре изящные яхты с деталями из хрома, бронзы и красного дерева.
Это был жаркий день в конце сентября, и хотя долина Сан-Хоакин изнывала под безжалостным солнцем, кондиционеры поддерживали прохладу в ресторане клуба. Джонас был одет с небрежной строгостью, из-под белой спортивной рубашки выглядывала загорелая грудь.
- Как душеприказчик, - сказал Стивен, - вы просматривали личные бумаги Пола Берри. Я подумал, что там, возможно, есть указания на то, что заставило его срочно полететь в Вашингтон.
- Я ничего подобного не нашел.
- Вы уверены?
- Я сожалею, что вынужден разочаровать вас.
- Другие люди также разочарованы.
Джонас достал портсигар с короткими русскими папиросами.
- Я не понимаю.
- Дом Мэриэн Берри подвергся обыску. То же самое произошло в вашем офисе и доме. После чего вы установили в трех этих местах охранные сигнализации.
Джонас постучал папиросой о серебряную крышку портсигара.
- Откуда вам это известно?
- Мы прослушиваем телефоны.
Джонас зажег папиросу.
- С какой целью?
- Прослушивание телефонных разговоров остается наилучшим способом сбора информации. Все делается на законном основании, с разрешения окружного судьи. Я не могу понять, почему ни вы, ни миссис Берри не обратились в полицию.
- Я хотел избежать огласки.
- Думаю, причина заключалась в другом. Вы слишком хорошо знали, что хотели найти эти люди.