В 10 часов утра, я поехал на первый доклад мне Начальника Штаба Ставки Верховного Главнокомандования генерала Алексеева. Поехал на открытом автомобиле, который при мне выкатили из торца специального «вагона-гаража» по убираемым металлическим съездам… Сердце моё преисполнилось гордости за родную страну — всё же, кое-что в России придумать и сделать умеют! Ещё б, ещё сами автомобили делать научились…
Автомобили, знаете ли — это моя слабость и дело всей моей жизни!
Буквально, парой составленных профессионально фраз, я разговорил начальника своего гаража — бывшего в полной прострации от моего нового обличия и, поэтому не обратившего почти никакого внимания на мою любопытствующую неосведомлённость. Как на духу, он мне рассказал — всё что знал, даже несколько задержав отправку моей высокой особы в Штаб.
Этой «точилой», был любимый царский автомобиль французской фирмы «Delaunnay-Belleville», выпуска 1913 года, изготовленный по спецзаказу. Он назывался «Delaunnay-Belleville — 70 S.M.T».
«S.M.T.» переводится — как «Его Императорское Величество». Автомобиль, имел двигатель мощностью в семьдесят «кобыл» и, мог разогнаться до скорости порядка сто вёрст в час. По нынешним временам, это просто неимоверная круть!
Механик, мне чесал по ушам дальше — про двойные тяги рулевого управления, запуск двигателя с рабочего места водителя, двойную систему зажигания — с магнето и прерывателем… Про дисковое сцепление, плавное торможение и бесшумное трогание с места.
Думал, сочиняет про «запуск двигателя с рабочего места»! Сейчас водила — обличием и говором чистокровный француз, начнёт[20] «кривым стартёром» маслать…
Ан, нет!
Царский лимузин был оборудован пневматической системой — которая объединяла пуск и торможение двигателя, подкачку шин, сигнал и даже… Домкрат!
Заводился автомобиль тоже — несколько своеобразно. Если, конечно не сказать больше! Вместо включения электростартера с обгонной муфтой, при запуске двигателя в его цилиндры подавался сжатый воздух. Он толкал поршни и раскручивал коленчатый вал до нужных оборотов, а сам автомобиль — до скорости порядка 25 вёрст в час на четвёртой передаче. В тот момент, водитель перекрывал подачу сжатого воздуха — взамен, включал зажигание и давил на «тапку»…
Оп-ля, поехали!
Был бы царём Сталин, он тут же приказал бы скопировать этот буржуинский ништяк под пролетарский «членовоз» — но, увы! Он сейчас в Туруханской ссылке и, мне предстоит хорошенько подумать, что с ним делать. Сам же, я тоже: не потяну такие технологии в разгар Великой войны — да перед «известными» событиями… Не светит, однозначно, не светит.
Пока слушал механика, было ощущение какой-то сюрреалистичности происходящего… Как будто, что-то…
НУ, НИ ХРЕНА!!!
На бочкообразном капоте царского лимузина-кабриолета французского производства красовалась фашистская свастика[21]!
Протёр царственные зенки, думал — чудится мне, или уже успел в тело Гитлера переметнуться… Нет, наваждение не исчезло.
Это куда я попал?! Может, параллельный мир, какой?!
«А не один ли хрен — «параллельный» этот мир или «перпендикулярный»?! Что это меняет?»
Ладно, фиг с ней. На скорость свастика не влияет и, ладно…
Для сопровождающего меня в поездке Дворцового коменданта, из того же вагона-гаража выкатили еще один автомобиль — темно-зеленый лимузин «Мерседес-Бенц», положенный ему для решения служебных задач.
В этой поездке на «Фюрермобиле» меня сопровождал другой — не Мордвинов, дежурный флигель-адъютант, казак конвоя и Дворцовый комендант на своём «Бенце». Как-то несерьёзно — а, вдруг террорист с бомбой откуда выскочит? Или, на такую ничтожную личность — как последний русский царь, порядочному террористу и бомбу потратить впадлу?
Ехали молча — они все молчат и, я их разговорами или вопросами не донимал…
Вспомнил кое-что из истории… В киевском театре, убийца Столыпина стоял ближе к Императору — но, выбрал мишенью именно премьер-министра. Так что, пока можно ездить безбоязненно без охраны — моя личность никого не интересует.
Как говориться, «нет худа без добра»!
Пока ехали, вспомнил про Дворцового коменданта: это генерал-майор Свиты ЕИВ Воейков[22]. Узнал его сразу — несмотря на уже довольно приличный возраст, тот — довольно ещё поджар и строен, приятен лицом, лихо подкрученные вверх — по здешней моде, пижонские усики. Вроде, он был первым русским олимпийцем, что ли… Ещё помню, мемуары он оставил — но я их к сожалению «там» не читал.
20
Личный шофер Императора Николая II, Кегресс Адольф (1879–1943) — Французский инженер, механик и изобретатель, долгое время работал в России, где изобрел полугусеничный движитель для движения автомобиля по рыхлому снегу и грунту. Родился во Франции. С 1904 г. работал техником в моторном отделе завода фирмы «Лесснер», который поставлял царскому гаражу автомобили своей постройки. Генерал-майор Свиты Его Величества Воейков Владимир Николаевич, почетный член Царскосельского автомобильно-спортивного общества, в своих мемуарах писал: «Машиной Государя управлял Кегресс, ездивший с необыкновенной быстротой. На мои замечания относительно такой быстрой езды Кегресс всегда возражал, что Государь это любит».
21
Цитата из книги Романа Багдасарова «СВАСТИКА: СВЯЩЕННЫЙ СИМВОЛ» (Этнорелигиоведческие очерки)…для последней по времени царской четы России этот символ имел, вне сомнения, ещё какое-то личное, скрываемое от посторонних значение. На фотографиях, где Александра Феодоровна сидит за рулём личного автомобиля, свастика в круге украшает его передок. Императрица велит гравировать свастику на подарках ближним, ставит в завершении писем, а 20 декабря 1917 г. пишет своей любимой фрейлине А.А. Вырубовой: «Послала Тебе по крайней мере 5 нарисованных карточек, которые Ты всегда можешь узнать по моим знакам («свастика»)…».
Н.Е. Марков, член Думы, пытавшийся освободить Царскую семью, вспоминал: «Нашим условным знаком была свастика… Императрица хорошо знала этот знак и предпочитала его другим…» Свастика видна на некоторых вещах Государыни, собранных следователем Н.А. Соколовым.
Как упоминалось во вступлении, Александра Феодоровна нарисовала любимый символ на нескольких важных местах последнего земного пристанища венценосной семьи. Автор книги «Конец Романовых» В. Александров главу о пребывании царственных мучеников в Ипатьевском доме, так и озаглавил «Под знаком свастики»
22
Владимир Николаевич Воейков (2 (14) августа 1868 — 8 октября 1947) — русский военачальник, приближенный Николая II, дворцовый комендант (1913–1917), генерал-майор Свиты (1909). Деятель российского спортивного движения.
«Пресловутый Воейков был небольшого роста, с подвижными и надушенными усами, будучи поручиком, он жил в лучшей казенной квартире в казармах, был женат на совершенно безликой дочери министра двора, барона Фредерикса, считался интриганом и самым неприятным по характеру товарищем, но внушал к себе известное почтение своей хозяйственной ловкостью. Главным же свойством этого маленького задорного человека была скупость, доходившая до того, что, несмотря на свое громадное состояние, он умудрился сшить себе офицерское служебное пальто, перекроив и перекрасив свои старые вещи.», — по воспоминаниям М. М. Осоргина.
«Человек, безусловно, талантливый, не лишен светской любезности и юмора, равно как и придворной ловкости но, когда из-за своей болезни граф Фредерикс больше не мог его сдерживать, он став дворцовым комендантом, пользовался своим влиянием и был полным и безответственным распорядителем полиции и первым лицом в окружении государя», — А. А. Мосолов, начальник канцелярии Министерства императорского двора.