Отлично. Значит, хоть в субботу поедим нормально. А то эта бесконечная каша на обед и ужин уже в печенках сидит. Хочу мяса! И пирожок! И кофе!
В пятницу чаровед вновь оставил меня после занятий, но на этот раз убить не пытался. И это, безусловно, радовало.
– Ты прав, – без предисловий начал он, разворачивая на столе карту лей-линии. – Смотри! Узор опять изменился, пересечение потоков над замком стало еще толще. Кто-то действительно стягивает сюда магию.
Что ж, этого следовало ожидать. По всей планете сейчас ослабевает магический фон, перестают работать артефакты и чары. Такими темпами люди скоро увидят настоящий вид египетских пирамид или, что еще хуже, получат доступ к Александрийской библиотеке. Этого допустить было никак нельзя.
– Зачем кому-то столько энергии? Я не знаю ни одного плетения, которому требовался бы столь сильный источник, – честно признался я. – Разве что…
– Вот именно.
Дракон подтвердил мою не озвученную, но очень страшную догадку. Лишь один ритуал требовал таких колоссальных магических затрат. Чаровед понял это первым. Все-таки расслабился я в роли мирного Хранителя. Но что нам теперь делать?
Неожиданно замок задрожал. С многострадальных стеллажей посыпались порошки и банки, разбиваясь о каменный пол. Зелья смешивались, образуя мутную, дурнопахнущую шипящую лужу. Не сговариваясь, мы с драконом кинулись к выходу, но не успели сделать и нескольких шагов, как все прекратилось так же внезапно, как и началось.
– И что это было? – полюбопытствовал чаровед.
Если б я знал. Прикрыв глаза, я сосредоточился на внутреннем магическом зрении. На первый взгляд в структуре заклинаний замка ничего не изменилось, но…
– Нас закрыли от внешнего мира, – с удивлением понял я, вглядываясь в едва различимые узорные плетения, покрывающие все стены. – Пелена отчаяния.
– Пелена? Серьезно? – даже дракон-пенсионер немного ошалел. – То есть совсем никакой связи? Ни сов, ни почты, ни порталов, ни пространственных прыжков?
– Даже Хранителям не пройти через пелену отчаяния, – мрачно констатировал я. – Помощи не будет. Со всеми проблемами придется разбираться самим.
– Может, попробуем пробить? – чаровед задумчиво уставился в стену. – Хватит сил?
– Плетение запитано напрямую от лей-линий, – покачал я головой. – Даже если объединимся, у нас ничего не получится. Мы в ловушке.
Или, наоборот, в ковчеге. Зависит от намерений неизвестного колдуна. Пока замок закрывает пелена отчаяния такой силы – это самое безопасное место в нашем мире. Однако русские так просто не сдаются. Я все силы приложу, но хоть маленькую дырочку в этой защите проковыряю. Просто ради интереса.
– Есть идея, – весело сообщил я заметно погрустневшему дракону. – Как у тебя с разработкой чар?
Чаровед рассмеялся. Он меня понял.
Студенты Государственной Академии Магии, Чародейства и Волшебства мирно занимались своими личными делами, отдыхая после плотного ужина. Кто-то читал, кто-то спал, кто-то обжимался в темных уголках замка, а кто-то по-тихому выпивал с соседями в комнатах общежития. Студенты, что с них взять.
А вот в кабинете чароведа вершилось настоящее, самобытное волшебство. Создание магических плетений требовало знаний в теории магии, маганализе, в истории древних чар, в языках, в нумерологии и во многих других дисциплинах. Даже объединенными усилиями Хранителя тайных знаний и древнего дракона работа шла до противного медленно.
Я оторвался от расчетов и осмотрелся. Некогда обычная аудитория покорилась хаосу познания. Повсюду валялись книги, древние свитки, рукописи на мертвых языках и бумажки с математическими расчетами. Мы провели за работой весь день, выводя новую формулу плетения. Да, сейчас она была далека от идеала, но настало наконец время испытания.
Первое применение новых чар – самый опасный этап в разработке заклинаний. Из-за малейшей ошибки в расчетах простейшие чары могут обернуться огненным смерчем, ледяным градом или локальным землетрясением. В худшем случае новое плетение не сделает вообще ничего. Почему такой вариант развития событий самый плохой? Потому что плетение всегда что-то делает. И если у вас не произошло ничего, вполне вероятно, что на другой стороне планеты исчез целый вид птиц, растаял ледник или разрушился небольшой городок.
Я поднялся с места и неуверенно встал в центр рунического круга, начерченного на полу аудитории. Дракон ободряюще кивнул, но на всякий случай залез под старенький преподавательский стол и закрылся десятком защитных заклинаний. Тоже мне друг называется.