Каер Даллбен остался далеко позади. День уже клонился к вечеру, когда путники разбили лагерь в самой глубине леса.
Эйлонви с блаженным вздохом опустилась на жесткую, чуть промерзшую землю.
– Как давно я не спала на каменной лесной подстилке! – улыбнулась она. – Насколько это приятнее перин на гусином пуху!
Гвидион позволил развести небольшой костер. Пока Колл привязывал лошадей, Гурги открыл свою сумку с едой и стал быстро извлекать оттуда все подряд. Все члены отряда, промерзшие и одеревеневшие от долгого путешествия, были сегодня на редкость молчаливы и хмуры. Только король Рун не потерял своего обычного хорошего расположения духа. Когда путники подсели поближе к костру и замерли, глядя на бледные языки пламени, король Рун нашел острую веточку и стал деловито царапать ею по земле, рисуя запутанную паутину линий.
– Дамба, дамба… – бормотал он. – Я, кажется, понял, почему ничего не получилось. Да, именно так. Все надо по-другому…
Тарен видел, как в отблеске костра горят глаза Руна, как на лице его появилась знакомая мальчишеская улыбка. Однако Рун был уже не тем суетливым и безалаберным князьком, которого Тарен знал на острове Мона. Сейчас король Рун был так же поглощен своим делом, как и Тарен когда-то в кузнице, за ткацким станком или перед гончарным кругом. И если Рун повзрослел, правя королевством, то Тарен возмужал в тяжелом труде среди мастеров народа Свободных коммотов. Сейчас он разглядывал Руна с новой приязнью. Король Моны продолжал говорить, и Тарен вгляделся в его чертеж, потом улыбнулся. Одно в короле Моны не изменилось: его замыслы выходили далеко за пределы его умения.
– Боюсь, твоя плотина рухнет, если ты построишь таким образом, – с добродушным смехом сказал Тарен. – Посмотри сюда. – Он провел пальцем по извилистой линии. – Самые тяжелые камни надо класть поглубже. А здесь…
– Поразительно! – воскликнул король Рун, щелкая пальцами. – Ты должен приехать на Мону и помочь мне в строительстве! – Он принялся чертить новые линии с таким увлечением, что чуть не свалился в костер.
– О великий и добрый хозяин! – восторженно вскричал Гурги, внимательно следивший за разговором, в котором ни слова не понимал. – О мудрые закавыки и закорюки! Гурги очень хочет побольше уменья и умненья!
Гвидион строго глянул в их сторону.
– Разводить костер и без того было рискованно, так что не стоит еще и шуметь. Могу лишь надеяться, что Охотники не рыщут где-нибудь поблизости. Нас так мало, что мы не справимся даже с маленьким их отрядом. Это не обычные воины, – пояснил он, поймав недоуменный взгляд Руна, – но воплощение зла. Убей одного, и сила его перейдет к остальным.
Тарен согласно кивнул:
– Они опасны почти так же, как Дети Котла, эти безмолвные и бессмертные стражи Аннуина. Может быть, даже опасней. Детей Котла нельзя убить, но их сила убывает по мере того, как они удаляются от королевства Арауна.
Рун недоуменно моргал, а Гурги притих и стал испуганно вглядываться в темноту. Воспоминания о безжалостных Детях Котла вернули мысли Тарена к пророчеству Хен Вен.
– «Дирнвина пламя угаснет…» – проговорил Тарен. – Все же как Араун сумеет этого добиться? Несмотря на всю его колдовскую силу, не поверю я, что он сможет хотя бы вытащить клинок из ножен.
– Смысл пророчества всегда больше, чем простое значение слов, – сказал Гвидион. – Попытайся проникнуть в глубину, скрытую за словом. Для нас пламя Дирнвина все равно что погашено, ибо он в руках Арауна, а не в моей руке. А значит, и пользы он нам не принесет, хотя и вреда тоже, если будет погребен в сокровищнице короля Арауна.
– Сокровища? – встрепенулся Глеу и даже на миг перестал жевать.
– Владения Арауна – не только твердыня зла, но и кладезь сокровищ, похищенных у людей, – сказал Гвидион. – Его тайники переполнены прекрасными и полезными вещами, которые Араун украл в Придайне. Эти сокровища вовсе не служат ему. Его цель – отнять их у людей, истощить нашу силу и жизнь, отбирая то, что могло бы принести богатые плоды. – Гвидион помолчал. – Разве это не смерть, только под другой личиной?
– Мне рассказывали, – проговорил Тарен, – будто подземные сокровищницы Аннуина набиты всем, о чем люди мечтают. Там есть плуги, которые могут пахать сами, серпы, которые жнут без помощи человеческих рук, волшебные инструменты и многое другое. – Тарен сдвинул брови. – Араун похитил секреты мастерства у кузнецов и гончаров, знания – у пастухов и землепашцев. Эти знания и умения тоже заперты в его тайниках.
Глеу втянул воздух. Недоеденный кусок мяса застыл в его толстеньких, испачканных жиром пальцах. Мгновение он молчал, затем прочистил горло и начал: