– Лаймон, дай-ка я тебя проверю.
– А? Хорошо, – слегка удивляется парень.
Я касаюсь его плеча, закованного в стальной наплечник, с большим трудом вливаю в него немного эфира. Парня качнуло, но на ногах он устоял.
– И как ты еще на меня не кинулся? – поражаюсь я его стойкости, – Ты серьезно отравлен искаженным эфиром.
Только сейчас, приглядевшись, замечаю красные глаза с лопнувшими капиллярами, глубокие морщины, тени под глазами, общий изможденный вид.
– Да уж сколько лет с этой гадостью боремся, – браво усмехается стражник, – Сегодня лишь слегка потяжелее, мы в казармах даже шутим на эту тему. Этой гнилой ауре не сломить наш дух!
– Ясно, – хмуро отвечаю воину, про себя в который раз поражаясь силе духа простых людей, – Стой спокойно, попробую выдавить эту гадость из тебя.
Лаймон вздохнул и крепко сжал зубы, стиснул копье и полностью доверился мне.
– Больно не будет, – опускаю руки на плечи воину, он расслабляется, добавляю, – Сначала.
В ответ на возмущенный взгляд я вливаю в парня столько чистого эфира, сколько могу. Пошатнулись оба, на ногах не удержался я, оседая по стеночке.
– Не бережете вы себя, мастер Азидал, – сказал Лаймон, придерживая меня и не давая упасть на колени.
Я отдышался, и перетерпел боль в каналах, привычную, но не менее сильную, чем обычно. Но что для меня, старика, минутка боли, когда к моим людям медленно подступает безумие искаженного эфира?
Вглядываюсь в лицо Лаймона, так и пышущее здоровьем и беспокойством, в который раз уверяюсь, что терплю боль не зря. Оно того стоит.
– Не беспокойся, Лаймон, я в порядке, – отстраняюсь от воина, – Скоро пройдет.
– Я себя, конечно, прекрасно чувствую. Спасибо вам за это. Но вас на всех не хватит, Мастер Азидал. Я мог и потерпеть.
Я подумал, и решил обнадежить верного воина и всех остальных, так как я уверен, эта новость разлетится пожаром по крепости.
– Скоро это изменится, все изменится, – уверенно говорю, глядя в глаза Лаймона, – Сегодня я отправлюсь в Даргамар и вернусь не дряхлым стариком.
Гляжу в неверующие глаза воина, не до конца осознавшего новость, и решаю добавить в слова долю высокопарности.
– Я вернусь во всем блеске своих сил и могущества, – твердо обещаю ему, – И первое, что я сделаю – поставлю «Эфирный барьер» вокруг крепости.
– А вы, – сглатывает парень, – Вы сможете?
– Прошлый барьер рухнул почти век назад, – с горечью говорю, – И такие верные воины как ты даже не знают, какого это, сражаться на стенах не под гнетом искаженного эфира. Не терпеть ночные кошмары, не давить в себе желание вцепиться в глотки товарищей, что неудачно пошутили.
Я глубоко вздохнул, предаваясь воспоминаниям.
– Я бывал в крепости молодым, когда Верховным магом был Армон и крепость была полна могучих магов. Все сражались, чувствуя незримую поддержку за спиной, ведь все вокруг было пропитано мощью и силой Верховного мага. Твари даже подходить к крепости боялись, воины изгнилов шипели от боли. А нас это только веселило. Нас защищало могущество Армона, это придавало сил, уверенности, надежды.
Я замолчал, устыдившись стариковской болтливости. Мне всего-то сто двадцать два года, а я уже виду себя как древний архимаг, придающийся старым воспоминаниям.
– Мне отец рассказывал про великие сражения у крепости Глад, – неожиданно делится откровением Лаймон, – Я слушал истории о тех битвах вместо сказок, и с детства мечтал, что буду стоять на этих стенах, презрительно глядя на войска Изгнилов, стоя в рядах великих воинов Небесной Империи. Что над нашими головами будут пролетать огромные огненные шары магов. И мой брат тоже заразился этой мечтой.
Я подумал про себя те слова, которые не имел права произносить: «Вместо легионов Империи ты бьешься в рядах свободных воинов. Единственный маг оказался почти немощным стариком»
Не думал, что стойкость Лаймона питают такие чувства. Наверное, всех воинов питает что-то подобное, заставляет биться за эту крепость снова и снова, не смотря на то, что Империя давно отказалась от нее.
– Реальность оказалась более жестока, – невесело усмехаюсь, – Но я рад, что такие как ты продолжают стоять на страже границ Империи.
– Все мы мечтатели, – неожиданно признается Лаймон, – Каждый из нас верит, что когда настанет полная жопа – верховный маг снова поднимет посох и вдарит чем-нибудь убойным. Что, увидев это, поднимутся раненные братья и мы с новыми силами вступим в бой. Так и происходит.
Лаймон поправляет фляжку на поясе, улыбается.