Выбрать главу

С площадки позади Молога слетает ткань. Семь коротких столбов. Распятые, измученные пытками следопыты патруля. Тут даже у меня зашевелились волосы на затылке.

С ребер содрано мясо, обнажая белые кости. Гортани переломаны, языки выдраны. Сделано все, чтобы они не могли нам ничего сказать. Даже попросить об отмщении. Ноги превращены в черные обугленные культяпки. Ребята пережили море невыносимых страданий. Ни одного живого места от пыток. Целые только глаза, полные боли. И самое страшное… С такими ранами не живут. Они продолжают жить, даже не могут дышать, только извиваются от недостатка кислорода.

– Это будет с вами, – торжествуя, говорит Молог, – Я рассказал вам о милости Изгну. А это – его кара. Все еще не хочешь отступить, Азидал? Желаешь подобного для своих людей? Я знаю, ты о них очень печешься.

Первым желанием было отдать приказ стрелометам прервать страдания ребят. Но это лишь причинит им еще больше боли. Внутри я ругался, ярился, орал и брызгал пеной изо рта, грозя всеми карами. А также просил прощения у страдающих следопытов, что не уберег, что позволил. Но снаружи… О, мой голос был спокойным и размеренным, не угрожающим. Я просто оповестил:

– Молог, моя сила для тебя невыносимый яд. Ты это уже прочувствовал. Когда я тобой займусь, ты будешь страдать в сто крат сильнее, чем они.

– Пустые угрозы, – махнул он рукой.

Но я чувствую его неуверенность и опаску. Вперед неожиданно выходит верховный шаман. Он встает ровно у границы барьера. Поднимает руку, когтистые, длинные пальцы плавно скользят вперед, похожие на змей.

Пальцы касаются барьера. Там, где он проводит рукой, проявляется золотые искры, жалят едкими молниями вторженца. Он с трудом продавливает стену. С шипением отдергивает руку. Прячет дымящуюся конечность в широких рукавах балахона.

– Действительно, работа Мастера, – на прекрасном имперском, с рычащим акцентом, молвит он, – Сними его, и я позволю им умереть.

Шаман никак не усиливал голос. Он говорил тихо, спокойно, но его голос слышали все. Как будто он стоит совсем рядом, шепчет на ухо.

Я обращаю на него внимания меньше, чем на пролетающую мимо муху. Кажется, его это задело.

– Молог. Здесь падешь ты, твой Орден, и эти выкидыши Изгну. Проваливай к войску, разговор окончен.

– Я еще ни разу не познал поражения, – издевательски хвалится он.

– Значит, познаешь. Я все сказал.

Под конец своих слов я призвал в руку посох. Короткая формула рун проносится в сознания. На площадку со страдающими воинами с неба обрушиваются толстые золотые молнии из эфира. Ровно по одной на столб. Они оставляют за собой пепел. Остатки площадки горящими головешками разлетаются в стороны.

Пусть я потратил большую часть сил на это. Пусть. Они не заслужили подобных мучений. Я уверен, они не выдали ни слова из секретов крепости. Не перешли на сторону врага, как Сагбарад. Это была достойная служба. Они заслужили избавление.

Молог лишь раздраженно дернул головой. Шаман досадливо цыкнул. Сагбарад за все время так и не отвел от меня злого взгляда. А изгнилы рухнули в землю, прикрывая головы. Страшно им, тварям, помнят еще такую магию.

Верхушка вражеской армии повернулась назад. Они готовятся к решающей битве. В крепости же все настроение можно выразить парой слов. Жажда битвы. Желание мести.

Взгляды воинов обжигают. В эфире их эмоции буквально горят, эфир бурлит и бушует. Никогда на моей памяти они не рвались так в бой. Молог нанес смертельное оскорбление их гордости.

Даже Торуг молчит. Не находится слов. Да и не нужны они. Настало время битвы. Пусть говорят мечи.

Однако, сначала в битве взяла слово магия. Магия шаманов. Над крепостью сгущается туман, в огромную, черную тучу. Туча быстро опускается на крепость. Она явно магического происхождения, барьер удерживает черный туман на своих границах. Туман не успокаивается, кружит вокруг крепости, вьется. Резко темнеет. Глаза быстро привыкают, факелов не зажигаем. Еще не хватало лично давать наводку камнеметам. За пределами барьера не видно ничего, кроме черного тумана.

– Старая фишка, – говорю я, – Как бороться против такого мы знаем.

В моих руках расправляет крылья золотой ястреб. Вешаю на «Вестника» заклинание «Разведчика» и беру под прямой контроль. Ястреб резко взмывает к небесам, прошибает темную завесу и парит над ней. Я смотрю его глазами.

Купол тумана повторяет очертания барьера, различаю в нем толику красноты. Значит, шаманы усиливают свои ритуалы искаженным эфиром. Раньше они так не умели. Плохо.