Человек, когда стоит у грани, судорожно ищет решения, чтобы только не оступиться и не полететь в пропасть. Когда же уже сорвался и летишь, не факт, конечно, но так же чаще желаешь выжить, ищешь варианты, порой безрассудные. Сильные люди борются до последнего.
Вот и Харит, будучи сильным человеком, посчитал, что еще есть шансы. Нужно лишь захватить Металлического Монстра, являвшегося всего-то лодкой.
— Ждем тут, спрячьтесь! — командовал конуг, когда его отряд прибыл к берегу, к одному из немногих мест, где можно было совершить высадку десанта.
*………….*…………*
Я чувствовал себя бесчестным человеком. Катаюсь себе на катере, топлю однодеревки, позволяю воинам в катере обстреливать два плота с врагами на них. Почти никакой ответной реакции. А через, буквально, пять минут такого избиения, противник стал сдаваться.
Воины, бывшие в подчинении Воронов, снимали с себя оружие, складывали его на плотах и уже скоро, вытянув руки вперед, с открытыми ладонями, перемещались на наши плоты. Такие организационные вопросы заняли еще минут пятнадцать, ну а после нужно было приближаться к берегу.
Пристать к самой крепости было можно, если только максимально использовать огнестрельное оружие, истребляя напрочь всех осаждающих. Но я на такой шаг не пойду. Да и с боеприпасами все более-менее было только у Стасика с его ружьем. Так что мы собирались подплыть к берегу у крепости, пострелять, помогая осажденным, но высаживаться лишь в стороне. И то, если есть такая возможность. А, нет, так ночевать на другом берегу Днепра, каждое утро возвращаясь и кошмаря врага.
— Жрец, идет бой, это сильный приступ. Если мы высадимся и ударим в спину врагу, то сможем переломить ход войны, — говорил мне Вар, который находился в катере.
Это бы еще обсудить с Кржаком, но тот был сильно увлечен перестрелками с Воронами со своих плотов.
Я завел двигатель и подплыл к лексу Медведей. Собираясь уговаривать того все-таки высадится, я столкнулся с тем, что уговаривали меня сделать именно это. Так что уже скоро мы подплыли к берегу в месте, которое казалось более всего приспособленным принимать десант.
— Не бойся, Жрец! — издевательски выкрикивал со своего плота Кржак. — Это дело Медведей, биться в строю. Держитесь от нас на расстоянии и кидайте свои стрелы во врага!
Закончится война, и я вызову этого Медведя на поединок, покажу ему в очередной раз, что нехрен ерепениться передо мной. Смельчак, ети е мать! Мы как бы только и делаем, что воюем, не празднуя труса.
— Глеб! — по имени обратился ко мне Карик. Ему такое обращение уже было позволено. — В кустах воины. Один с бронзовым копьем.
— Ты как увидел? — удивился я, всматриваясь и не замечая ничего необычного.
Кусты рядом с берегом, они окружают небольшую песчаную поляну, к которой мы и направляемся, и больше ничего не было видно. Нет, все-таки листья в кустах шевелятся не в ту сторону, как дует ветер. Вот не обратил Карик внимание, так и я не заметил бы ничего. Но и раньше поражался тому, насколько у этого старшего воина развито зрение. Пора бы принять такое, как данность и больше использовать возможности Карика, если бинокля под рукой нет. Оптику отдали защитникам селения, ну и второй бинокль остался в Глебске. А тут своя «оптика» — Карик.
— Так, как ты увидел? — переспросил я, всматривающегося в прибрежные кусты старшего воина.
— На солнце блеснул металл, — объяснил мне Карик.
— Где? — поинтересовался я, направляя в ту сторону автомат.
Мне показали. Я привстал на ящик, чтобы быть заведомо выше защитного стекла катера, прицелился примерно в ту сторону.
— Тыщ! — прогремел выстрел.
Тело вражеского воина, в головном уборе, сплошь покрытым перьями ворон, на пример, как в кино я видел у индейцев, вывалилось из кустов и кубарем скатилось со склона прямо на центр песчаной поляны.
— Он! Это конуг! — кричал Карик.
Я и сам увидел, как из руки убитого, или сильно раненного мной воина, выпало копье. Бронзовый наконечник древкового оружия успел еще раз блеснуть на солнце, прежде чем упасть рядом с хозяином.
— Первая металлическая маленькая стрела нашего Верховного Жреца поразила конуга Харита, — орал во все горло Карик, а его восхищение подхватывали воины на плотах.
Даже Вар, который старался выражать хладнокровие, обнялся с Кариком, не стараясь выглядеть серьезно. Пришел в семью детский праздник, словно прилетел волшебник на вертолете и вместо эскимо подарил ребятне айфоны.