Пока не ткут. Ткацкий станок мы придумали, пусть пока и не челночный, не механический. Да такой и не нужен уже потому, что просто нет столько материала для тканей. Может через лет так пять будем выращивать массово коноплю, или получится шерсти настричь. Ну а для крапивы и ткани из нее и наш станок сойдет. На таком агрегате можно замахнуться и на паруса.
— Они воинственны? Видел оружие? — задал я очередной вопрос.
— Топоры есть у многих, немало бронзовых, железных не видел. Арбалетов нет, но луки носят. Они больше обрабатывают землю, чем охотятся. Много полей, но не такие вспаханные, как у нас, — отвечал Карик.
Вот оно, еще одно доказательство, что сидеть в выгодном месте более прибыльно. Если тут бронза — признак власти, потому как мало ее, или вообще нет. То благодаря международной торговле в условном Киеве имеются бронзовые предметы, они есть даже у рядовых общинников.
Дальше я спросил о численности населения и был неприятно удивлен, что три селения, которые можно было причислить к одной агломерации, насчитывают куда более тысячи человек.
Из всего сказанного, я понял, что «киевляне» закрывают торговлю выше по течению, сами занимаются ею. Не понятно об масштабах этих торговых операций, вряд ли они доходят и до десятой части того объема, что был, или будет в раннее средневековье, но она есть. А у нас, нет. Не порядок.
— Спасибо, Карик. И ты не беспокойся о быте. Я приказал поставить тебе срубной дом сразу после дома Вара. Так что ты будешь с достойным моего заместителя жилищем. Ну а твои жены не станут бурчать про твое отсутствие. Еще я буду учить тебя и Стасика грамоте, чтобы стали помощниками жреца, — сказал я и попросил Рыжую накрывать на стол.
Мои женушки сильно брюхатые, особенно, конечно, Севия, которой по моим прикидкам рожать через месяц. Ну а Крайя носит ребенка с некоторыми осложнениями. То у нее ноги отекают, то спина болит. Был бы тут доктор, так я заставил бы вторую жену еще раньше пройти медосмотр. Что-то она молодая, но все с какими-то болячками.
Так что оградил дам от всех видов работ. А зачем им работать, если у нас есть три служанки и еще три подростка на домашнюю работу, что более подходит мужчинам?
Это был не снобизм, не позерство, а более практичный подход. После войны осталось много сирот, одиноких женщин, которых уже никто не хочет брать себе в жены. Вот и построили два домика из сруба, где и будет жить прислуга. Ну а в самые жесткие морозы, когда каменная печь может и не справится со своими обязанностями, разрешу им немного пожить в бане. Пусть у меня даже рабы чувствуют себя господами!
— Как прошла великая охота? — спросил Карик уже за ужином, на который у нас картошка с зажаркой из брюшины с луком, ну и с капустой квашенной.
— Хорошо. Всего двое поломали ноги, один сломал палец. Так что почти без происшествий, — отвечал я, вспоминая, как две сотни мужиков за пятьюдесятью быками гонялись.
Кстати, то, что охота произошла без гибели кого-либо и даже серьезных увечий, списали на божественное провидение. Здесь все, что удается, списывают на Божественное вмешательство. А я такому подходу и не противлюсь, все в копилку новой религии.
Сперва мы набрали большое количество лопат и накопали «волчьих» ям. Потратили три дня и нарыли двадцать семь ямок. Сверху положили прутья, накидали пожухлую траву. И стали выжидать, когда стадо матерых зубров подберется ближе к нужному месту. Ждали еще три дня.
Я, конечно, понимаю, что охота — это десять часов терпения, чтобы выстрелить пору раз и часто мимо. Но, как же коробило дурацкое это времяпрепровождение. Знал бы, что так и будет, так набрал бы медовухи, которой наготовил на полгода вперед. Или медовой самогонки, которой тоже нагнал уже немерено. Еще бы дрожжей, чтобы брага быстрей подходила, но, чего нет, того и не будет. Не удосужился я узнать в свое время, из чего делаются дрожжи.
Когда бычки появились, мы оцепили все стадо. Почти все. Оставили узкий коридор, где и располагались наши ямы. Но, а после — орали, топтали ногами, кричали. Стасик даже и пострелять умудрился. Так мы гнали зубров к выкопанным ямам. Спаслось буквально пару особей.
После этого часть мужиков отправилась в леса за дополнительной добычей, другие ставили шалаши. Но, а большинство мужчин занялось копчением и вялением мяса. Были среди нас и женщины, которые тут же занялись скоблением шкур, из которых мне досталось аж четыре. Отказываться я не стал, даже с тем пониманием, что кому-то они были нужнее.