— Ты прав, лекс, мне не нужно это, быть во главе всех. Это убило бы Рысей. Мое место рядом с тобой, а главная цель — поддерживать тебя. Но и ты не совершай ошибок. Лекс может позволить себе жен по сердцу только, когда он сильный и за ним сильный род. Ты себе позволить такого не можешь, — нравоучал вождя Никей.
Норей не признавался, но он влюбился. Была девчонка в общине, с которой Норей встречался. Он пустил ей кровь, она доверилась ему. Это была девушка с именем Тарка. Они не признавались никому, что перешли грань, за которой только женитьба, либо презрение общества по отношению к девушке.
О связи Норея и Тарки знали все, они целовались, доставляли друг другу удовольствие, но не признавались никому, что уже все случилось. Знать о более тесной связи молодых людей могли только Глеб с Севией, которые слышали, а, может, и видели, как Норей был с Таркой. Мог знать и брат девушки, Сатор, с которым Тарка была по-родственному близка.
Теперь же Норей предавал и Тарку и не сдерживал свое слово, данное Сатору. Но как пойти против обстоятельств? Никак.
— Я хочу сразу третью свадьбу! — даже неожиданно для себя, заявил Норей.
— Что? Ты с ума сошел? Или Господь наградил тебя столь неуемной мужской силой, что и две молодых женщины мало? — Никей недоумевал.
Первая и вторая жена — это было обязательным для лекса. Показывало его статус, что может прокормить двух женщин, как и о мужской силе, что может даровать свое семя этим будущим матерям. Да, лексы, могли иметь и больше жен, но не в столь юном возрасте, а лишь тогда, как иные жены озадачены воспитанием детей и не могут полностью удовлетворять потребности мужа в общении. А сразу три жены? Никей не помнил, чтобы в один день мужчина женился сразу на двух женщинах, а тут третья.
— Кто она? Это, что? Та девка Тарка? Без роду, без племени, без отца и матери? У которой старший брат даже не стал воином? Ты понимаешь, насколько это глупо? — возмущался Никей. — Ты пустил ей кровь?
Норей молчал, не противясь возмущениям своего декса.
— Завтра я отправляюсь в общину, по всем вопросам обращайся к Рыкею, готовьтесь к войне! Делайте стрелы, копья, луки! Через три руки дней Рыкей поведет воинов к Дому Бога. Сюда прибудет Армит, чтобы поддерживать тебя и не допустить глупостей от Борна, — говорил Никей. — И никаких слов о Тарке, и что ты с ней был! Забудь ее! А не получится и боги… Бог оставит ее в твоем сердце, то возьмешь наложницей. Хотя и это будет сложным.
— И буду любить ее больше остальных, — пробурчал Норей, а декс только покачал головой.
Слаб лекс, не обладает вождь теми качествами, которые нужны в такое сложное время. Нужно было прижать всех, запретить право говорить против. Но для того, лексу пришлось бы победить даже не в двух, а в большем количестве поединков. Выставлять же другого поединщика, не проведя ни одного боя, сочли бы за слабость вождя.
Никей понимал, что сейчас он, скорее всего, более нужен Норею, но рвался в общину. С одной стороны он предполагал, что Глеб нечто удумал, для того посланник Бога и оставлял воинов Армита подле себя. И что надумал Верховный жрец, было предельно интересно Никею. Ну и была другая причина, почему Никей рвался в общину — гадюка Мерсия, являющаяся к мужчине даже во сне.
После того, как не стало Хлудвага и Мерсия оказалась вдовой, было утихнувшие чувства, разгорелись с новой силой. Теперь декс бредил, болел этой женщиной и рвался получить лекарство. Он силой ее возьмет, если та не захочет лаской, но теперь, когда Мерсия никто, а он, Никей, второй человек в племени, нет тех сил и преград, которые помешают мужчине принимать убойные дозы «лекарства».
А вечером прибыли люди от Глеба, три воина из общины, которые пересказали просьбу Верховного жреца прислать как можно больше людей для работ.
Глава 4
Глава 4
К вечеру получилось создать уже двадцать пять метров оборонительных укреплений. Учитывая, что всего периметр составляет более километра, такой успех мог показаться полным провалом. Однако, это не так. Во-первых, налажена работа, уже каждый знает свой маневр, не ищет инструмент, не теряется, что и как делать а идет и берет топор, пилу и лихо отрабатывает свой фронт. Кроме того, более двух сотен деревьев повалено, а к установке готовы чуть менее семидесяти обтесанных и заостренных бревен.
Вскрылись и проблемы, без них такие масштабные проекты не бывают. А строительство острога для нас — это грандиозный проект. Тем более, когда все впервые и таким неопытным, если не сказать более грубо, прорабом и архитектором.