— Скажи, старейшина, не потопнут они там? — спросил я, уж больно коробило сочетание слов «дети» и «болото», прям вижу, как из-за кустов выходят социальные работники из будущего, следящие за надлежащим присмотром за несовершеннолетними.
— Глеб, они родились на болотах и растут на болотах. Думаешь, не знают, как вести себя? С твоими крючками они наудят столько рыбы, что многим хватит. На Большой воде не нужно рыбу ловить, там нерест, а карась и вьют уже отнерестился, — усмехнулся Вар и решил все-таки добавить. — Женщин отправлю с ними, пусть рядом на лугу щавель да крапивы насобирают.
— Разумно. Но все же отряди с ними двух воинов. Может, от людей два воина и не отобьются, а вот какого зверя спугнут, — сказал я, подумал и добавил. — А крапиву нужно собрать, из нее ж одежду можно ткать.
— И то верно, но одежа из крапивы хуже, чем льняная, — сказал Вар со знанием дела.
Мне стоило только согласиться с этим. В душе не… знаю, какая там одежда из крапивы. Слышал когда-то «древнюю 'песню» Петлюры про рубаху из крапивного листа… Исполнитель тогда сделал немалую рекламу подобного вида ткани, утверждая, что в ней не потеет тело, не зудит и даже не болит душа. Вот только рассвет этого коллектива пришелся на 90-е годы 20-го века, тогда могли и сильно приврать в характеристиках крапивной ткани.
Ну, а если убрать юмористическую мишуру, то вопрос ткачества и одежды стоит очень остро. Хроноборигены, наверное, до конца толком и не осознали, что сотканная одежда — это, и гигиена, хотя, что они вообще о гигиене знают, и удобство. Кроме того, это и красота, что несомненно повлияет и на демографическую ситуацию в нашей общине.
Всю одежду бывших хозяев дома, да и бандосов, как и моих убитых сослуживцев, я все раздал. Ну, как все? Все, что подходило мне, либо жене, естественно, оставил нам. Мне одежды хватит, возможно, и до конца жизни. Только армейского обмундирования имелось четыре комплекта, а еще добротный охотничий шмот. Это не говоря уже о том, сколько всяких джинсов, спортивок, толстовок, свитеров и всего прочего было разложено по шкафам в доме. Двадцать две пары трусов! Вон как!
Вот же я чертов гуманист и человеколюб! Это ж нужно так заботиться о других, живя самому в достатке. Прямо-таки чиновник из доброй сказки.
Пообедали весело. Еда и питье, наверное, одна из самых серьезных скреп для любого коллектива. Так что совместная трапеза придала энтузиазма и чувства коллективизма всей общине и даже нашим гостям. А еще через час я стоял у обрыва недалеко от большой яблони, ныне цветущей надеждами на большой урожай. Мои ноги слегка потрясывало. Момент был очень волнителен.
— Ну? Разбиваю? — задал я вопрос, скорее, самому себе, потому что никто, кроме меня не догадывается, что может, точнее, должно получиться. — Все готово.
Что включает в себя это самое «все» я объяснял своим подельникам заранее. В двух метрах от меня стояла массивная колодка, рядом лежал деревянный молот, только утром смастеренный, железный совок был здесь же. Вот только нормальных клещей не было, но, ничего, опыт извлечения печеной картошки из угля у меня имеется, достанем и крицу.
— Фелик, — обратился я к своему помощнику. — Сейчас разбиваем домну, извлекаем оттуда наши куски, кладем на колодку, ты придерживаешь, я отбиваю.
— А что здесь происходит, Глеб? — спросил старейшина.
— Ты все узнаешь, Вар. Для того тебя и позвал, — отвечал я, концентрируясь на процессе.
Молотком разбили домну. И при помощи совка и кочерги извлекли первый кусок будущей крицы. Я стал отбивать от шлака и угля будущую заготовку. Была проблема, не так немного все пошло, вспомнил. Нужно было обмыть вначале ожелезненния, после подсушить и чуточку обмазать глиной, тогда уже в печь. Но, сейчас просто немного грязнее выйдет. Так что не критично, главное, понимать, что происходит.
— Где кадка с водой? — спросил я у присутствующих.
— Сейчас! Сейчас! — засуетился Фелик.
Уже скоро я окунул раскаленный кусок лимонита, или уже неочищенную нормально крицу в воду.
— Замазываем печь, снова разжигаем и повторяем, — сказал я, разрубая топором кусок лимонита на две части.
Я решил, что подобную процедуру нужно повторить еще раз. Не знаю, сколько шлаков осталось, но до заготовки еще нужно потрудиться. Лучше сразу делать без халтуры, чтобы понимать, как добиться лучшего качества.
— Что это могло быть? Что ты делаешь? — с некоторым трепетом в голосе спросил Вар.
— А ты не догадался, — с улыбкой я отвечал ему.
— Металл? Ты можешь делать металл? Не только брать от того, что даровал тебе Господь Бог, но и делать? — испуганно, с некоем фанатично-маниакальном экстазом, спрашивал Вар.