Высокая кухня
Предчувствия настолько сильны и мощны,
Что пыль в глаза ежечасно и еженощно.
Еже сменяются Ещё, отдаляясь на расстояние
Вытянутых колен молчания.
Пара сотен горбов закрывает глаза в зонтике груш,
Разменявшись на следующие пять веков процветания.
Было ли семя пророщено на целине,
Если кормовая добавка резво пухла в цене?
Но не в ценности. Не в твоей ипостаси
Взошли долгосрочные. Я рассчитаюсь. К выходу, к кассе.
Положение вверх. Минус долги, минус помощь.
Сколько язвительных по пути ещё ты обронишь?
В отдалении, в оцеплении заинтересованный взгляд со стороны —
Ещё ни один одновременно не касался Земли и Луны.
Хлопок и лён.
Тлен.
Как без обеда,
Так и без перемен.
Без имён.
Красиво стареют только столетние монументы в границах аллей —
Место силы гуляющих мающихся и поголовно больных голубей.
Номер два на груди заедает, минус 200, не капитан —
Дырявый голкипер. В сетке уже и слова твои, и выражения лиц, и надежда моя — лживый твой спам.
Спинки офисных кресел не поглощают утренний пот,
Когда рядом стоящий жестами знает, кто у кого сегодня будет оценивать рот.
Паста не паста, фаршированный перец красит в зелёный эмаль,
Хотя ровным счётом уже буквально плевать, когда ком подступает и брюк оппонента не жаль.
Абонента или партнёра,
Когда ноль остаётся от вчерашнего флёра,
Ноль от шарма и глаз ниже пояса.
Может, и не было, может, ещё и отмоемся.
Нет.
Когда столько лет не меняются связи и номера,
Когда столько лет прошло, а ни одна кокаинщица не умерла,
Когда столько лет односложные лепят ответы,
Когда столько лет, а ни одного нормального лета,
Тогда вдоль канав врывают столбы.
Молящийся будет видеть, что по хую ему на мольбы.
По хую и три тополя.
Где я был,
Когда вас по задницам
Хлопали?
Утешением растекаются молочнозаваренные конфеты,
Если и были жизненно важные ваши, то они не задеты.
Собираются на отбой, пролонгация зрелищ и могучего чарта —
Кукурузою трахали, свеженькой, початок к початку.
Выбор был — выбор есть — выбор сметает опустевшие полки,
Твоя грудь и сложение худощавое в совокупности колки.
Если бросают — ты возвращайся, букетов невесты зазря не лови.
Это последние строки явлению, что обозначено как "по любви".
Re;vie.
Растягивай
Кроме корма есть ещё вонь.
Гон, что сложные силуэты
Забываются с пятницы на субботу,
Принимая форму полого дна.
Это роса.
Ты подойди, дунь на ладони, вежливо тронь,
Чуешь?
Предчувствие частой и сильной икоты,
Предчувствие ЕЛЕ, предчувствие выворота.
Не наелась, не донесла.
Не смотрела — брала,
Гвозди — в стену, руки — к спинке кровати.
Неваляшка? Нет, скорее юла.
Ю или вниз, или с палочкой наперевес
По канату, с канатом, в канате.
Овал распрямляет осанку.
Снимай.
Не бывает честнее первого ОЙ,
Второе НЕТ и последующий НА ХУЙ
Мертвы как речевой оборот,
Как малина эмоций и нерв.
Не красота.
Поздно мерить и переоценивать, въебал — так не ной,
Коронация завтра,
Хлопотный бизнес и предпраздничный пот;
На полу под подошвой левайсов
Полно всегда будет разнокалиберных стерв.
Нагота — как убийство смятения.
Пролетели все сроки и числа,
Между пальцев — остатки орального гула.
Та ли простынь окажется чистой,
С которой сегодня и впредь
Ты свою недоступность спугнула?
Белое на белом рябит.
Не забывай.
Берутся за эталон разные дозы и мерки.
Разница в шкалах,
Шакалы в шкафах это знают и снова,
Зарывшись в белье, прорываются костью в гортани.
По прошествии времени.
Качество мук никогда не померкнет,
Методы крепнут и множатся,
Размножается степень открытости задниц. Ну что вы,
Был бы прикорм, а приплод они выебут сами.
Не напрасно в любовь ведь поверили.
Нарциссы — красивые временно,
К постоянству нужны предпосылки.
Заруби это сочное дерево,
Или будем общественно-дикими —
Поменяем пальцы на вилки.
Острое заставит схуднуть.
Только резко себя не нанизывай.
Растягивай.