- А доктор Смит?- нахмурился Блайз.
- А милую Милли я забрал к себе в ассистенты. Тем более, что там ей самое место. Она, всё-таки книжный червь и шагать по головам не умеет.
Блайз криво усмехнулся:
- А как же "довела" и "записала"?
Глан скосился на него своим чёрным глазом:
- А что не так? Она сделала то, что считала правильным! Тебя тоже, мой друг, обманывает то, что ты видишь... Дело в том, что под личиной милой Милли прячется не больше, не меньше, чем Саблезубая Мышь. Она прогрызёт что угодно и перегрызёт глотку тому, кому нужно, чтобы защитить слабого и беззащитного. Совершенно теряет соображение... А потом дико извиняется... Всегда такой была. С первого курса. Удивлялась, почему однокурсники её, тихоню, выпихивали вперёд в сложных ситуациях... Видела бы она себя тогда со стороны, не удивлялась бы. Фурия!..
Профессор повернулся к нему всем корпусом, сверлил взглядом... Понятно было, что это не пустой разговор. Блайз не стал тянуть:
- К чему вы ведёте?
- А к тому, мой друг, что бросить службу и пост тебе никто не позволит. И мы не знаем, как твои коллеги отнесутся к тому, что мы неплохо так щёлкнули им по носу... А, значит, что?.. Нужно помочь твоей девочке адаптироваться в кратчайшие сроки. И избежать любых сомнений в том, что она безопасна для окружающих и вменяема...
- Вы думаете, будут провокации?
Глан успокаивающе похлопал Тома по плечу:
- Мы не дадим им шанса. К этому я и веду. У них не будет ни единого шанса, если девочка всё время будет под присмотром. Твоим и дипломированных психиатров. До самого своего поступления в академию. Там уже ректор будет отвечать за неё. А с ним они точно связываться не станут. Он и его друзья не связаны, как ты, по рукам и ногам. Ответят, если понадобится так, что им мало не покажется. Тем более, что Рангу скоро будет не до них. К тому же, когда Кора вольётся в студенческую тусовку, все эти обвинения в неадекватности будут выглядеть просто смешно...
Дед сделал паузу, по своей старой, преподавательской привычке. Глянул на генерала, дошло ли? Вроде, дошло, как нужно. И он приступил к самому неоднозначному и для парня тяжёлому. В этом продавить его будет, наверное, сложнее всего:
- Когда я говорю о психиатрах, кого, ты думаешь, я имею ввиду?.. Себя и Милли, конечно! К тому же... У тебя ведь командировки... Я мог бы забирать Кору к себе, но у меня квартира и минимализм. Я там почти и не бываю. А Милли согласилась жить с девочкой, пока тебя нет.
Блайз сильнее сжал руки на пульте управления... Профессор не позволил ему рта открыть. Высказался, казалось бы, легко:
- И не волнуйся. Милли вовсе не имеет видов на тебя.
- Все они так говорят!..- вырвалось у Тома.
Заткнулся. Неловко глянул на старика. Глан грустно улыбался:
- Нет, друг мой. У Милли вообще сложно всё с личной жизнью. Поэтому не волнуйся. Слово даю. И слово даю, что она позаботится о твоей дочке так, что твоя жена была бы довольна.
Помимо воли, Том улыбнулся в ответ. Очень грустно:
- Лив была бы довольна в любом случае. Или оправдала бы, что угодно. Она была такой... доброй...
Злость, привычная уже, полыхнула в душе. Он тут же спрятал её... Спрятал бы. Если бы рядом не было гениального "мозгокопателя", который увидел её, эту злость, идентифицировал. И тут же продолжил то, на что у отца Коры никогда не хватило бы сил. Ну, не мог он произнести "это" вслух:
- Ты о том, что она была слишком мягкой и доброй, чтобы выжить там, за Барьером?
Том молчал. Глан снова похлопал его плечу. И усталым, непривычно дребезжащим, старческим голосом попенял ему:
- Уверен, что ты ошибаешься, мой друг. Поговори со своей дочерью когда-нибудь откровенно об этом, и ты поймёшь. Я, например, чётко вижу, что стойкости и храбрости твоя девочка училась именно у матери. А ещё доброте, непредвзятости. Я, собственно, только поэтому настаиваю на кандидатуре Милли для помощи Коре, хотя у меня есть немало других помощников... Вам, конечно, нелегко будет видеть её похожесть на Оливию, особенно в доме, где вы были так счастливы... Но дело в том, что она действительно похожа на твою жену... Добра, до дурости, но не глупа. Увидит опасность, как бы она не пряталась, и сделает всё, чтобы помочь. Даже в ущерб себе... Что ты так смотришь, генерал Блайз? Я люблю девчонку и не скрываю это ни от кого. И я дарю её вам.
Хитрая улыбка вернулась на лицо старого учёного:
- Я дарю её вам. На время, конечно. Не обижайте её.
***
Когда Кору вызвали в очередной раз в комнату "со стеклом", она не удивилась. Любые манипуляции с ней доктора до сих пор проводили только в защитных костюмах. Словно она заразная.
Зато любое другое общение происходило именно в этой комнате. Действительно, зачем напяливать лишний раз костюмы, если можно повыносить ей мозг так, через стекло. И риска никакого... Эти придурки до сих пор боялись её. А стекло успокаивало их, внушало чувство уверенности, и безопасности. Зря, на самом деле... Она легко могла разбить эту штуку. Нужно было бы только правильно приложить усилие.
Усмехаясь так, Кора вошла в комнату... И остолбенела...
"Стекла" не было. Профессор Глан стоял в несколько театральной позе, словно фокусник, у которого только что получился самый зрелищный из трюков. Может быть, так и было. Выражение лица отца было, во всяком случае, неописуемым. У неё, наверное, тоже. И это не дело. Придурки, наверняка, наблюдают...
Девушка представила, будто Кирилл Хмарь пялится на неё и нужно держать лицо. Собралась, остановилась поодаль от отца и профессора, ровно там, где стояла всегда. Так, чтобы, если вдруг "стекло" опустится сейчас, оказаться на "своей" половине.
- Добрый вечер.
Вроде, нормально поздоровалась. А отец дёрнулся, как от боли. Профессор увидел и включил "весёлого дурня":
- Привет, дорогая! Мы не только с хорошими новостями, но и за тобой! Всё! Ты оправдана, восстановлена в правах и признана не опасной для окружающих. Мы забираем тебя отсюда. Прости, что на ночь глядя, но, скажу прямо, я не вполне уверен, что служащих этого заведения можно считать вполне безопасными для кого бы то ни было...
Дед хитро уставился в тот угол где, он точно знал, пряталась система наблюдения, отсалютовал и ослепительно улыбнулся тюремщикам Коры:
- С другой стороны, дорогая, уверен, что скоро всё здесь очень-очень сильно изменится. Думаю, тебе будет приятно это услышать... Да и не тебе одной... Пусть ребята предвкушают. А мы отправимся на свободу и в новую жизнь.
Профессор Глан подлетел к Коре, приобнял её:
- С возвращением домой, дорогая! С настоящим возвращением!
Впихнул ей в руки небольшую сумку:
- Беги, переодевайся. Не тяни. И ничего не бери отсюда. Говоря высокопарно, отряхнём пыль этого места со своих ног! Ты ещё здесь? Беги!
Кора побежала. Мигом переоделась и вернулась. К отцу не прикасалась. Он, бедный, совсем исстрадался. Вдруг расплачется или ещё что, на радость этим уродам. Не дождутся... А пообнимаются они дома.
***
...Вот и для Коры Блайз, наконец, упал последний, пусть маленький, Барьер. Её "одиночки". Они шли теперь по территории, которая предназначалась для персонала. Вышли к стоянке флаеров. Охрана зыркала на них. Профессор успел шепнуть девушке, по дороге, о некой трансляции, которую ей стоит посмотреть.
Значит, отбили её со скандалом. Что не удивительно, если учесть то, как за неё держались эти мерзавцы.
А потому попрощались они с ними наилучшим образом. Профессор изысканно раскланялся, с ехиднейшей усмешкой на лице. Кивнул Коре, давая своё разрешение...
И она показала всем этим уродам неприличнейший из жестов. Тот, который понятен был бы любому, во все времена. Прямо на душе легче стало! На это, наверное, и был расчёт светила медицины. И, если что, он легко докажет, кому угодно, что такое поведение присуще всем молодым людям. Даже цивилизованным.