– Чего ради? – резко бросил Гай. – Она опять солжет мне, и все… – Он покачал головой.
– Как бы там ни было, слишком поздно, я только что звонил в полицию и сообщил им о местонахождении столика. Дженни, я не мог поступить иначе, – тихо добавил он, поскольку та молчала. – Ты же меня знаешь, верно?
– Знаю… – убитым голосом откликнулась Дженни.
– Через полчаса они заедут за мной. Полиция хочет, чтобы я отправился туда и опознал столик.
– Гай, мне так больно все это слышать! – проговорила Дженни.
– Можешь поверить – тебе и вполовину не так больно, как мне, – лаконично парировал Гай.
Они еще немного поговорили о работе официантов на антикварной ярмарке, а потом Дженни сказала, что ей пора возвращаться.
– Джен, ты ведь никому, кроме Джона, не скажешь, правда? – попросил Гай. – Я имею в виду эту историю со столиком. По крайней мере пока.
– Разумеется, – пообещала она.
– Рано или поздно правда все равно выплывет наружу, и одному Богу известно, в каком дурацком положении я тогда окажусь – особенно в глазах моей семейки.
– Гай, но ведь должно существовать какое-то разумное объяснение. – Дженни явно старалась утешить его, но Гай лишь горько рассмеялся в ответ.
– Спасибо за попытку, Джен, это очень мило с твоей стороны, но ведь мы оба отлично знаем правду. Этот столик никак не может принадлежать семье Крисси. Другого такого на свете нет, он уникален. Он был изготовлен на заказ, и, хотя мне неприятно так говорить, мелкий фермер вроде прадеда Крисси просто не мог позволить себе приобрести столь дорогую безделушку – вернее, он и мечтать не мог о подобной роскоши.
По утверждению Бена, было решено заказать копию только потому, что отец Бена считал, будто его обошли при разделе наследства, когда Честерская ветвь семейства Крайтонов отказалась передать ему подлинный столик, хотя мать обещала, что после ее смерти он обязательно получит его.
– Ммм… Пожалуй, когда Бен захочет, он многое может вспомнить, – сокрушенно призналась Дженни. – Как я понимаю, и речи не может быть, что отец Бена унаследовал подлинный столик – один из двух одинаковых столиков, которые были изготовлены во Франции для девочек-двойняшек из честерской ветви семьи. Если я все правильно помню, отец Бена решил изготовить копию, чтобы потешить свое уязвленное самолюбие и таким образом насолить честерским Крайтонам, а вовсе не потому, что ему уж так хотелось заполучить этот столик.
– Два одинаковых столика… Очень интересно. А где они сейчас?
– Один хранится у Лоренса, второй стоит у Генри. Они чудо как хороши, французской работы, намного изящнее той копии, что была у Бена, хотя никто из нас, разумеется, даже и не намекает ему об этом, – рассмеялась Дженни. – Ты же знаешь, как ревниво относится Бен ко всему, что касается Честерской ветви его семьи. Ясное дело, в его глазах отец был обделенным судьбой праведником. Хотя даже из того, что рассказала мне Рут, можно сделать вывод, что их отец был на редкость упрямым и своевольным человеком, настоящим домашним тираном. А вот Бен, похоже, до сих пор видит отца в розовом свете. Гай, предоставь Крисси еще один шанс, – неожиданно закончила Дженни, легко касаясь его руки.
– Не могу, слишком поздно. Слишком много было сказано. Я сомневаюсь, что она захочет что-либо изменить. Впрочем, я, видимо, круглый дурак, потому что все еще надеюсь, – насмешливо договорил он.
Хотя Крисси и не выпила перед сном бутылку красного, как это сделал Гай, спала она так же скверно, как и он.
Сейчас уже поздно сожалеть, что с самого начала она ничего не сказала ему о своем родстве с Чарли. Будь она с ним откровенна, он бы, по крайней мере, тут же шарахнулся от нее, тоскливо размышляла Крисси. Да и она не влюбилась бы в него так безоглядно.
А он… Если бы он действительно любил ее, он бы ее выслушал, дал бы ей время все объяснить, ему бы хотелось понять ее объяснения. Однако ничего этого он не сделал. Похоже, он и впрямь лишь искал предлог, чтобы разорвать их и без того не слишком прочные отношения. Возможно, все дело в том, что он уже охладел к ней? Вот на что намекала Натали!
Что же касается его обвинений в том, что столик, принадлежавший еще прабабушке Крисси, на самом деле был…
Крисси замерла, услышав стук в дверь, и сердце ее бешено забилось, а здравый смысл и логика испуганно отступили. Тем сильнее оказалось ожидавшее ее потрясение. Возле ее дома стоял полицейский автомобиль, а на пороге возникли офицер полиции с непроницаемым лицом и рядом с ним Гай, столь же отчужденно смотревший на нее.