И, вопреки всему вышеперечисленному, Джим всё равно бы ждал, если бы не произошедшее утром.
- Прочь.
Что, чёрт подери, произошло со Споком, если он зарычал именно на Ухуру? Происходящее между ними… он даже не знал, что это. А игнорировать неизвестное было намного сложнее, чем избегать правды, Кирк был в этом уверен.
Он бы смог – избежать её – чем бы она ни была. Джим не сомневался, что сможет пробиться сквозь следующую вставшую у него на пути эмоциональную кирпичную стену – в конец концов, он тренировался всю жизнь. Безответная… безответное нечто-которое-он-совершенно-мужественно-избегал прямо сейчас? Раз плюнуть. Он справится с чем угодно: начиная со слов Спока о том, что он ощутил глубину чувств Джима (и не мог бы он, пожалуйста, держать влюблённые мысли в своей голове, спасибо), и отказал прямым текстом, и заканчивая предложением помощи в виде своего собственного ухода, если бы Спок предпочёл восстановить свои ментальные щиты или что там ослабло из-за Джима.
Но им надо было выяснить отношения, и поскорее. Поскольку чего не могло произойти – так это ещё одного такого несчастного случая, это было предельно ясно. Подобное негативно сказывалось не только на их друзьях и людях вокруг, но и на суде. Дача показаний Спока была жизненно важна, она произойдёт совсем скоро, и если они проиграют, Джим никогда больше не увидит вулканца. Спока назначат на другое место службы, а Джима заставят выбрать кого-нибудь, чтобы попытаться заполнить пустоту, так хорошо и качественно занимаемую Споком (и, давайте признаем, всякий раз, когда он склонялся над своей консолью – довольно занимательно), чего Кирку, разумеется, не удастся сделать. Технически, можно сидеть в капитанском кресле и дуться на всех вокруг так долго, как заблагорассудится, но это будет не очень подобающим поведением.
Итак, Ставок только что предоставил ему идеальное решение, а Джим был как раз из тех парней, которые пользуются моментом. Даже если это конкретное «пользование» было больше похоже на «воспользоваться моментом рационально поговорить об их чувствах», которое, будучи ответственным, взрослым и зрелым поступком, всё равно немного пугало Джима (потому что это и было ответственным и зрелым поступком, что значило, что Джим был ответственным и зрелым).
Он вытащил коммуникатор и набрал номер.
- Капитан, - незамедлительно отозвался Спок. Его тихий голос из крошечного динамика отдавался слабым эхом в большом зале совещаний, который Джим выбрал для их разговора. Он сидел на столе, занимавшем более чем семьдесят процентов всего пространства, и упирался ногами в стоящее перед ним кресло.
- Привет, Спок.
Повисла неловкая пауза.
Получить отсюда доступ в компьютерную локационную программу было легко, что Джим и сделал, уверившись, что никто сюда не придёт на собрание. Ставок был совершенно прав – у Кирка ушло около получаса на программирование моделей-призраков, которые бы запутали программу и заставили её думать, будто они со Споком находятся в разных местах (в разных, очень далёких друг от друга местах). Он просто… не знал, как сказать Споку, как совершенно правильно это сформулировать. Потому что «если хочешь, мы теперь можем оставаться наедине» было совсем неправильно. Как и «никто не узнает, где мы, пока мы сами этого не захотим».
- Прочь, - прорычал вулканец, злой и поглощённый чувством собственности и желанием защитить свою территорию.
По телу Кирка пробежала слабая дрожь, хотя в зале и не было холодно. Температура была идеальной, равной температуре тела, как и всякое другое помещение на Звёздной Базе за исключением лабораторий и оранжерей.
- Эм, ну, нам надо поговорить.
После короткой паузы Спок ответил, в его голосе слышался лишь намёк на опасение:
- Я думал, что наше соглашение длится до окончания суда и нашего здесь пребывания, капитан.
- Это было до того, как этим утром ты напугал Ухуру, - ответил Джим. – Что это, чёрт возьми, было?
- Я… прошу прощения, - голос вулканца стал глубоким и мягким. Кирк провёл ладонью по волосам.
- Она тебя испугалась, ты это можешь понять?
- Я с ней уже поговорил…
- И ты планируешь с таким отношением давать показания?
- Я совершил ужасную ошибку. Однако, я полностью способен…
- Нет, я не поверю твоему мнению по этому поводу до тех пор, пока ты меня не убедишь в обратном. Сейчас. Когда мы поговорим.
Повисла ещё одна пауза.
- Вы хотите провести данный разговор по коммуникатору? – спросил Спок. Его голос звучал стерильно и по-деловому, и Джим был уверен, что это была лишь маска.
- Не-а. Мы встретимся в зале совещаний на шестнадцатой палубе.
Кирк отключился до того, как Спок начал спорить или указывать на очевидный изъян в его плане.
***
- Нас не должны видеть вместе. Это безрассудно.
При ярком свете глаза Спока были чёрными, а лицо – очень бледным, серебряный воротник его парадной рубашки впервые выглядел слишком тугим, словно вулканец вот-вот задохнётся. Но, хотя его слова были абсолютно правильными и он не знал о плане Джима, Спок вошёл в зал и позволил двери закрыться у себя за спиной. Так сильно он доверял своему капитану. Или, может, это нерациональное доверие (эта вера) пришло от дружбы – Джим не был уверен, чем именно это было – но у него внутри в любом случае что-то ёкало.
- Я позаботился об этом, - ответил Кирк, легко спрыгивая со стола.
Спок изогнул бровь и осмотрел его с ног до головы, словно бы думал, что капитан прячет секрет за спиной или в кармане (а, стоит заметить, в его парадной форме для заседаний суда карманов не было).
- Как?
- Благодаря Ставоку, вообще-то.
Вулканец сузил глаза:
- Что, простите?
- Ну, это была идея Ставока. Я лично разобрался со взломом как таковым. Слушай, сейчас важно не это.
Спок выглядел так, будто размышлял, не упереться ли ему, или, на крайний случай, рассердиться из-за всего связанного со «Ставоком», но, услышав последние слова Джима, передумал:
- Хорошо, я согласен.
Вулканец прошёл глубже, остановившись рядом с опирающимся о стол Кирком. Пока он подходил, Джим отметил еле заметные мазки зелёного на щеках Спока, которые выглядели довольно нездорово, и удивился сам себе, когда поймал себя на желании глупо и невинно чмокнуть Спока в нос.
Порыв был безобиден, одинокая мысль среди многих других, которые уже пробегали в голове капитана относительно вулканца. Но по непонятной причине именно полнейшая нелепость и случайность, то, что этот жест чувствовался как совершенно знакомая и обычная вещь, и то, что Джим хотел это сделать, хотел, чтобы ему позволили это сделать и чтобы ожидали этого от него…
В этот момент Кирк понял прямо там, с непоколебимой, твёрдой уверенностью осознающего свою обречённость человека, что, вопреки всем предупреждениям, всем кричащим признакам, расшифровать которые у него было более чем достаточно времени, всем намёкам, полнейшему идиотизму и невозможности происходящего, тому, что это разрушит и те ошмётки оставшейся у них стабильности…
Вопреки всему Джим всё равно умудрился влюбиться в Спока.