- Нам надо что-то изменить. Тут… хм-м-м.
- Что теперь?
Кирк закатил глаза и посмотрел на вулканца, рот которого дрогнул, а глаза блестели в молчаливом согласии. Мосс глубоко задумался.
- Я не вполне могу поймать это за хвост… но оно… определённо есть. Несомненно то, что нам придётся изменить… пока не стало слишком поздно.
Все эти расплывчатые предсказания роковой судьбы уже действительно начали действовать Джиму на нервы.
- И что, во имя всех святых, это должно значить?
- Это значит, что судебное дело открыли неспроста, капитан Кирк, - огрызнулся Мосс. – И эта ваша динамика, которую вы развили, не работает так, как мне бы того хотелось. Поэтому я прямо сейчас говорю вам, что она должна измениться, или рано или поздно она повредит вашему делу. Дайте мне день, чтобы оценить, с чем я работаю, и тогда я скажу вам, что именно я хочу, но на данный момент я могу с полной уверенностью сказать, что я не хочу, чтобы вы продолжали вести себя как прежде. Потому что такое поведение довело вас до трибунала.
- Я обладаю весьма интересным списком обвинений, выдвинутых против вас. Сейчас, хотя я ещё не знаю каждое ваше правонарушение наизусть, я увидел достаточно, чтобы понять, что понадобится нечто большее, чем эта ваша яркая улыбка, чтобы перетянуть судью на нашу сторону. Есть улики, немало убийственных улик против вас.
Джим уже был готов начать яростно спорить, когда, к его удивлению, Спок шагнул к Моссу. Широкие плечи вулканца напряжены, Кирк буквально кожей чувствовал ярость, угрожающими волнами исходившую от его старпома, хотя любой другой возможно был бы обманут сдержанным выражением лица Спока.
- Улики неполные, - его голос был твёрдым и резким, слоги резали воздух подобно лезвиям.
Что произошло в столовой, что внезапно сделало его подверженным этой злости?
- Вы не понимаете. Если бы учёный проанализировал образец почвы из одной пустыни Вулкана, он бы обнаружил эту информацию недостаточной для определения состава всей планеты. Точно как вы не можете приобрести полное знание о человеческом теле путём изучения одной капли крови. Аналогичная ошибка была совершена и в этом случае – информация, взятая вне контекста, может увести в неправильном направлении. Фактически, вся конструкция, на которой основывается это судебное разбирательство, выглядит намеренной и очевидной попыткой дискредитировать Джеймса Кирка как молодого капитана путём распространения фальшивых слухов и абсолютно безосновательных предположений, цель которой - поставить пятно в абсолютно идеальном личном деле, а не обнаружить правду. Поэтому вы не правы. Улики не убийственны. Улики, мистер Мосс, неполны.
Джим был ошеломлен.
Он не мог думать, не мог говорить, опустился до того, что просто смотрел на своего старпома, разинув рот, и боролся с внезапным, необъяснимым позывом обнять Спока. Джим сжал кулаки, удерживая руки там, где им полагается быть, и глубоко вдохнул, успокаиваясь и сурово говоря себе, что Мосс не поймёт этого жеста, а Спок вполне может взбеситься. Поэтому это была плохая идея. И ему действительно стоит прекратить думать о том, чтобы сделать это.
- Очень хорошо, мистер Спок. Вы только что высказали всё основание для нашей защиты в очень точной и… экспрессивной манере.
Пока Джим вёл свою внутреннюю борьбу, мистер Мосс глядел на вулканца сощуренными глазами и с чем-то, похожим на подозрение – но если Спок вдруг осознал, что совершил огромную ошибку, произнеся свою маленькую речь, он этого не показал.
Внезапно юрист хлопнул в ладоши, рассеивая напряжённую атмосферу.
- Стратегия защитная, над ней я намерен работать следующие десять дней, которые нам были даны для подготовки. Неприятно, что у нас так мало времени, но нечто настолько важное, как это дело, очевидно быстро пройдёт по нужным каналам.
- Да. Я пришёл к такому же выводу, когда был проинформирован о том, что нас ожидают на Звёздной Базе в такой короткий срок, - сказал Спок, а Джим наконец совладал с собой и смог заметить странную осторожность в голосе старпома. Позже он решил спросить Спока, что не так – возможно, блинчик был плохой идеей. В конце концов, очевидно, была причина, почему вулканцы не включают сахар в свой рацион. Что, если из-за этого он заболел? О боже, Спок может умереть, и это по большей части была вина Джима! (Немного вины, естественно, перепало и самому блинчику.)
- Энтерпрайз – один из главных звездолётов Федерации, я так понимаю? Пользуется большим спросом? – поинтересовался Мосс.
Спок с ничего не выражающим лицом кивнул.
- Из-за чего это слушание становится ещё более… нелогичным.
- Ну, да, - расчётливый взгляд так по-настоящему и не исчез с лица Мосса. – Значит не вижу причин для отлагательств, давайте начнём!
- Что… сейчас? – удивлённо спросил Джим.
- Конечно сейчас, - адвокат обошёл вокруг стола и жестом указал на два стула перед собой. – Присаживайтесь, у нас много работы… нет, не так, я сказал, что хочу, чтобы воздух имел возможность проходить между вами!
***
- Ну что… плохо было?
Джим попытался вспомнить достаточно негативное слово, чтобы описать сессию пыток, которую им со Споком пришлось пройти – провести весь день в офисе мистера Мосса только с одним кратчайшим в истории завтраком.
Он был почти доволен, когда осознал, что в буквальном смысле нет слов, чтобы описать этот ужас.
- Да ладно тебе, всё не могло быть настолько плохо!
Они сидели за столом, ужиная с Маккоем и Ухурой, снова став объектом каждого брошенного украдкой взгляда в столовой. Джим изо всех сил старался не позволить всему этому нежелательному вниманию действовать на нервы путём убеждения самого себя, что он уже давно привык быть в центре негативной энергии. Даже если казалось, будто это было очень, очень давно.
- Джим? – вновь подал голос доктор.
Спок положил странную вилкоподобную штуку, которые им дали для еды, и задумчиво посмотрел на капитана.
- Полагаю, люди часто ошибочно используют слово… «убийственный».
Джим захохотал. Теперь Спок казался нормальным, снова весь из себя вулканец, и очевидно не при смерти от поедания блинчика, поэтому, возможно, не было смысла пытаться спрашивать о его странной вспышке ранее днём.
- Хотя значение, очевидно, метафорично в данном случае, - Спок продолжал говорить, немного повысив голос, чтобы его было слышно за гоготом Джима, - полагаю, оно подходит для описания настроения, которое капитан горячо выразил спустя двенадцать секунд после того, как мы покинули офис мистера Мосса.
- Ясно, - отозвался Маккой с сильно приподнятой бровью.
- Чувак безумен, Боунз, - сказал (не простонал) Джим, вспоминая некоторые вещи, что сказал им Мосс в течение дня.
Он знал, что должен постараться удерживать этот разговор весёлым и не рычать на стол перед собой, что было бы странно и, возможно, дало бы Боунзу причину всадить гипоспрей ему в шею, но улыбаться Кирку стало немного сложнее. И он ничего не мог поделать с ослепляющей яростью, разливавшейся в груди всякий раз, как он вспоминал один из едких комментариев адвоката.