Джим заткнулся.
— Хороший мальчик. Теперь, коммодор.
Эмеретт смотрел на нее так, словно никогда в жизни раньше не видел.
— Поскольку я не сомневаюсь, что вы сумели поднять тихую тревогу с помощью своего коммуникатора до того, как я их отключила, возможно я вас потом убью, просто так. Мистер Спок, к двери.
Спок повернулся в последний раз посмотреть на Джима, на лице его было нечеловечески пустое выражение, а затем начал выполнять сказанное, его движения в нулевой гравитации были невероятно изящными.
Потом у Джима в голове зазвучал голос, тихий, с небольшим эхом.
Не пытайся ее остановить. Она убьет тебя, я чувствую это.
Нет. Нет.
Он не знал, как это у него получалось, но как-то, возможно силой одного упрямства, Джим слепо передал Споку свои мысли так громко, как только мог.
Джим. Ты будешь рисковать жизнями всех, кто находится в этом помещении. Она меня не собирается убивать.
Это только пока! Я не… ты не можешь… я не могу позволить ей забрать тебя…
Если есть другой способ, ты его найдешь. Я верю тебе.
Джим сжал челюсти, и что-то в нем оборвалось. Спок придал себе ускорения, оттолкнувшись от стола, а затем аккуратно поплыл вперед, а Джим остался позади, остался держаться за кресло, чтобы остаться на земле, беспомощным, нет, он не мог позволить этому произойти, он был капитаном Джеймсом Тиберием Кирком и он не верил в безвыигрышные…
— Мистер Спок будет жить, если коммодор последует моим предыдущим инструкциям и убьет Джеймса Кирка до наступления полуночи. Это мое последнее предложение.
Лейла наставила фазер на слегка выпирающий живот Эмеретта.
— Можешь попробовать найти меня. В смысле, если хочешь. Поисковое ПО этой «базы» просто игрушка.
Джима она держала на мушке второго фазера, и начала отступать спиной вперед, смотря то на коммодора, то на капитана.
— Но эти шлюзы взорвутся, и когда это произойдет, все умрут в течение нескольких секунд. Не думайте, что у вас будет время набиться в Энтерпрайз и улететь отсюда. Это единственное судно, размеры которого подходят хоть отдаленно, верно? Хороший кораблик, это точно, но к сегодняшнему вечеру еще не готовый, нет.
Лейла дошла до Спока, стоявшего у двойных дверей, и глупо подставила ему свою спину. Но она уже доказала свою необычайную меткость, и была в помещении единственной, кто мог двигаться быстрее всех.
— О, и, мистер Спок? — Лейла понизила голос, говоря более небрежно. Все равно в полной тишине каждое ее слово было слышно.
Джим горел желанием встать, черт возьми, сражаться, но на сдерживание рвотных позывов уже уходило очень много усилий, и он знал, что если пошевелится, то будет мертв, да и Спока тоже обречет.
— Если вы попытаетесь телепатически атаковать мой разум, в следующий раз я не промахнусь.
Сквозь весь зал суда Джим все равно уловил вспышку паники в глазах Спока, когда он услышал это, когда понял, что это за угроза, за секунду до того, как ее воплотили в жизнь.
— Нет…
А потом Лейла выстрелила прямо Джиму в грудь.
***
Он проснулся в лазарете с адской болью в правой половине груди и сладко-металлическим вкусом крови во рту.
— Она его забрала, — прохрипел он еще до того, как открыл глаза. — Боунз, она его забрала, она забрала Спока, и теперь он…
— Эй, эй, парень, тебе немедленно надо успокоиться!
Он не узнал этот голос. Это был не Боунз. Раздавалось настойчивое пиканье, которое, наверное, показывало его бешеное сердцебиение, но Джиму было плевать, половину его сердца и так вырвали, а голова болела так, словно бы кто-то рубанул по ней боевым клингонским топором. Было такое ощущение, что он уже привык чувствовать Спока у себя в разуме, а теперь его не было, и Джим снова остался один, один, беспомощный и бесполезный, хуже, чем бесполезный, потому что он скоро умрет, и это будет бессмысленная смерть, чертова бессмысленная…
— Черт возьми, Джим, приди в себя!
Он почувствовал крепкую хватку на предплечье и открыл глаза, мигая из-за неожиданного света.
— Боунз?
— Конечно это я. А теперь сделай чертов глубокий вдох и успокой сердцебиение, а то ты убьешь себя.
Джим последовал указанию и заметил, что грудь сдавило, болезненно и сильно.
— Лейла проделала дыру в твоем правом легком, — произнес Маккой. Он стоял рядом с кроватью, а за ним виднелся медбрат, который когда-то поморщился, увидев, как Джим беспокоился о Споке, когда тот лежал в лазарете. — Мы провели экстренную операцию, и ты будешь в порядке, но я не собираюсь позволять тебе двигаться…
Джим сел, оценивая свое состояние. Его грудь была перебинтована, а из руки торчала трубка.
— Ляг обратно, идиот…
В ушах зазвенело, а зрению понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в норму, но как только это произошло, Джим свесил ноги с кровати. Это была очередная одиночная палата, настолько похожая на остальные, что он не был уверен, был ли здесь раньше. У двери стоял охранник и двое из мед. персонала, не считая Маккоя, который был прямо рядом с кроватью.
— Джим, нет!..
— Даже не пытайся, — огрызнулся Кирк. — Не надо. Где Эмеретт? Что происходит?
— У меня недостаточно высокий ранг, чтобы…
— Скажи мне, что происходит, Боунз.
На секунду — мимолетную, очень быстро ускользнувшую и незначительную, потому что она не имела ничего общего со спасением Спока — Джим задумался над тем, что снова это делал. Он пугал Маккоя, прямо как в прошлый раз, когда они попали в передрягу.
— Извини, — запоздало добавил Джим. — Извини, Боунз, но я должен знать.
— Все, что они мне пока сказали, было то, что она каким-то образом исчезла, убила трех журналистов на выходе из зала суда, и команды сейчас в открытую прочесывают базу, но пока что никто Лейлу не нашел. Коммодор Эмеретт объявил желтую тревогу и через интерком сообщил всем о похищении Спока, но касательно всех остальных — крайний срок остается лишь слухом. Его решили пока не оглашать. Хотя пресса докопалась до угрозы тебе, так что вся галактика возмущена. Приблизительное время прибытия подкрепления Звездного Флота — три дня.
— Сколько у нас осталось до полуночи?
— Два часа.
— Что?
Он скинул с себя одеяло и встал. Было такое ощущение, словно ему в череп воткнули нож, боль на секунду его ослепила, но и она вскоре тоже отступила.
— Джим, ты не можешь этого сделать, понимаешь? Ты будешь в порядке, если не начнешь…
— Послушай меня, — он знал, что звучит нетерпеливо. Это была пустая трата времени, когда надо было бежать и помогать искать Спока.
Медсестра и медбрат смотрели на него раскрыв рты, словно бы он был безумцем, рискнув встать.
— Я не собираюсь… черт подери, Боунз, если мы не сможем найти Спока в течение двух часов, мне придется убить себя, чтобы спасти больше тысячи человек, а в таком случае кто тогда присмотрит за… — он замолчал, одна возможность этого захлестывала его с головой. Он спасет Спока. Спасет. — Боунз, посмотри на меня.
Маккой посмотрел. Он был немного выше Джима, и вопреки своему очевидно угрюмому характеру, глаза доктора всегда были глубокого карего цвета и теплые. Кирк твердо смотрел на него, и Маккой встретился с ним взглядами.
— Джим. Пожалуйста. Один раз, просто… пожалуйста. Ты навредишь себе, — грустно произнес Маккой. Почти покорно.