— Сэр, — попытался коммодор, — если бы вы…
— Я также говорю от лица посла Сарека, когда спрашиваю, почему Спок, его сын и примерный член экипажа Энтерпрайз, открыто обвиняется в эмоциональной скомпрометированности даже после выяснения, что источником всего произошедшего был сильно пострадавший вулканец, который организовал обвинения и организовал этот суд для достижения собственных целей. Я не могу судить, хочет ли он романтических отношений с капитаном в некотором будущем, но если отношения не скрываются, нет причин запрещать их, учитывая их занимаемые должности.
Джим знал, что его Спок не воспримет очень хорошо, если он подойдет к его старшей версии и поцелует в губы, так что он сдержался.
— А я повторяю, посол, что как бы ваши доводы ни были убедительны, они не отменяют того факта, что обвинения против капитана Кирка и коммандера Спока совершенно правдивы и рано или поздно всё равно были бы обнаружены…
— Также меня проинформировали, Джим, — продолжил Спок, словно Эмеретт ничего не говорил, — что твоего старшего помощника подвергли воздействию прибора Веритас для подтверждения его ответов без проведения должных исследований, без информирования совета Вулкана и даже без его согласия…
— Это было только один раз… — слабо возразила Эриил. — Потом мы прибор проверили, он работал…
— Не было проведено адекватных результатов доскональных неврологических исследований, — добавил старший Спок, словно бы выдавал какой-то секрет.
Джим так светился улыбкой, что боялся, как бы кто не обжегся.
— Равно как и не было приведено совершенно никаких доказательств, что было проведено тщательное расследование причин, почему расположенный в зале суда прибор включился сам по себе и просканировал мистера Спока без его согласия.
— Не было времени, мы были посреди кризиса…
— Неверно, кризис начался, когда мистера Спока похитили во время объявления вердикта, днём позднее.
— Всецело согласен с послом, — заметил Мосс. — Если, конечно, кому-нибудь интересно.
— Никому, — любезно проинформировал его молодой Спок.
— О, ну тогда ладно.
— Кажется вероятным, что вулканец Ставок также ответственен за саботаж, так что полагаю целесообразным вручить официальное извинение и закрыть это дело…
— На самом деле, после более тщательного обдумывания, не кажется, — перебил своего двойника Спок.
— А? — подал голос Джим.
— Не кажется вероятным, что Ставок несет ответственность за активацию прибора Веритас.
— Не кажется? — переспросил старший Спок. — Очаровательно.
Джим быстро посмотрел сначала на одного, потом на второго, и сделал шаг назад. Вокруг старшего Спока всё ещё витала аура веселья, но Спок, молодой, был довольно напряжён — идеально прямая спина, готовые к действию мышцы и самую малость выдающийся вперёд подбородок, словно он боролся с желанием скрипнуть зубами или сделать что-то подобное. Джим не знал причин такого поведения, но он сильно подозревал, что теперь понимал, почему Спок несколькими минутами ранее, почувствовав присутствие Спока, сказал, что Джим его t’hy’la.
— Это инстинкт, он уходит в пре-Суракианское общество, когда партнеров связи выбирали через кровопролитие и жертву, — говорила Ухура.
О, ну ладно.
— Он выделяется из остального плана Ставока, — начал объяснять Спок. — Разумеется, обеспечить мне унижение было дополнительным оскорблением в придачу к всему судебному процессу, но саботаж не стоил того, чтобы его стремиться достичь и рисковать взламывать прибор Веритас, тем более так хорошо охраняемый и часто диагностируемый, как тот, что находится в зале суда.
— Разумный довод, — уступил второй Спок.
— Но… — нахмурился Джим. — Если не он, то кто? Не понимаю.
— Я обнаружил паттерн, который начался до прибытия Ставока на Звёздную Базу, капитан.
— Стой, что? Какой паттерн? — переспросил Кирк, чувствуя себя так, словно его обманули. Это он находил паттерны. Это он был умным.
— С момента нашего прибытия появлялось всё увеличивающееся число инцидентов… слухов, если хотите.
— Ну да, этого же следовало ожидать, верно?
— Не в таких масштабах. Все свидетельства приходили из надежных источников, они дошли до коммодора, мистера Мосса, прессы, а через них — до всей Федерации. Это кажется намеренной, хотя и мелочной, попыткой ещё больше нас дискредитировать. Цели Ставока были ясны, и он их едва не достиг путём просчёта и манипуляций. Это же кажется более свойственным для того, кто хотел причинить личный эмоциональный вред, поскольку прибор Веритас был запрограммирован на случай, что я могу оказаться подвержен его сканированию, проверить что заранее не было никакой возможности. Я считаю, что Ставок этого бы не сделал. Он, похоже, относился к побочным эффектам суда как к неожиданному бонусу, не более.
Джим попытался вспомнить… и действительно, количество раз, когда их предположительно заставали за неподобающим поведением в турболифтах было аномально большим. Возможно, он не обращал внимания на то, как часто кто-то говорил им, что их вроде как видели.
— Мне кажется более вероятным, что кто-то работающий на базе взломал прибор Веритас, поскольку ему легче получить доступ, чем журналисту, и также он мог быть в ответе за слухи, возникшие до прибытия Ставока.
— В таком случае, вы кого-то подозреваете? — с любопытством поинтересовался старший Спок.
— Да, — отозвался молодой.
— Да? — вмешался Эмеретт. — Один из моих людей, да?
— Очевидно, — Спок коротко взглянул на Джима, а потом повернулся к Эмеретту, едва заметно расправляя плечи. — Бен Финни.
Джим… не был удивлён.
— У него есть мотив? — спросил старший Спок.
Спок посмотрел на Джима:
— Да.
Кирк выдохнул:
— Он работает в научном отделе. И он по-настоящему меня ненавидит.
— Правда? — задумчиво произнёс старший Спок. — Я встречал Бена Финни, который однажды сильно любил Джима.
То, как он это произнёс, заставило Джима почувствовать неуютный груз в животе, потому что в этот момент он и «Джим» были совершенно разными вещами, и слова посла прозвучали тяжело.
— Погодите секунду. Бен Финни? Но он же… — Эмеретт был готов сказать что-то раздражённое, а потом он задумался. — Я… хм. Ясно. Дайте мне несколько часов, чтобы навести справки.
— Он вам что-то говорил? — поинтересовался Джим.
Коммодор вздохнул, но не ответил.
— Дайте мне несколько часов. Я это обязательно расследую, обещаю, но это внутреннее дело, и вас оно больше не касается, капитан Кирк. Если окажется, что он виновен, мистера Финни ждут серьёзные последствия. А сейчас, что касается суда, прошу прощения, но вы не можете находиться здесь во время этого обсуждения.
— Это касается закона, вы бы не поняли, — прокомментировал Мосс со своего места. Эриил подавила смешок.
Адвокатские шутки. Серьёзно.
Джим закатил глаза.
— Ладно, мы уходим, — он в последний раз улыбнулся старшему Споку. — Увидимся позже?
— Обязательно.
— До свидания, — с намёком произнёс молодой Спок.
Кирк подавил желание второй раз за столь короткий промежуток времени закатить глаза и вывел старпома наружу.
— Тебе повезло, что твой двойник так хорошо понимает твоё поведение, — прокомментировал он, как только убедился, что они вышли из зоны вулканской слышимости.