— Ну ладно, вы, ребята, пугаете меня, — Кирк попытался встать, но, стоило ему увидеть, как Маккой достает гипоспрей, тут же осторожно сел обратно. — Что произошло со Споком?
— Ничего. Конкретного.
— Что, черт возьми, это значит?
— Он все тебе расскажет, Джим. Потерпи.
Кирк нахмурился, согласившись подождать старпома, чтобы тот объяснил ему, что происходит.
— Хорошо, я хочу брифинг через десять минут по нашей ситуации на Терсал II. Как долго я был без сознания?
— Тридцать пять часов. С половиной.
— Ого, серьезно? Ну ладно, значит, мы прибудем к точке рандеву с «Фиделиус» через… четыре часа? Пять? Я в самом деле хочу немедленно увидеть доклады по Терсал у себя на коленях, а затем кто-нибудь пусть достанет инвалидную коляску, чтобы мы могли… нет, нет, Боунз, не надо сейчас рычать, это была шутка, конечно же мы устроим брифинг прямо тут, и я не хочу шевелиться даже на дюйм, клянусь, пожалуйста, не делай мне больно.
По всей комнате разнесся смех, а медсестра Чэпел легонько хлопнула доктора по руке.
— Э… — но все по-прежнему стояли вокруг и смотрели на него, никто не бросился исполнять приказы. — Сейчас, ребята?
— Послушай, Джим, насчет встречи с «Фиделиус»… планы изменились.
— Что?
— Это то, о чем Спок тебе расскажет, — добавила Ухура.
Кирк скрипнул зубами. Он уже начинал злиться всерьез.
— Кто-нибудь тогда может мне хотя бы сказать, куда мы летим? Пожалуйста?
— Курс был проложен к ближайшей Звездной Базе, — вставил Чехов.
— Что? Почему?
— Это…
— Капитан.
Сердце Джима скакнуло, и он вытянул шею, пытаясь разглядеть говорившего. Потому что это был голос его старпома. Он узнает его где угодно.
— Спок?
— Капитан?
Это действительно был Спок. Спок здесь! Теперь все будет лучше, Спок объяснит ему, что случилось, а затем поможет Джиму все исправить, как и всегда.
— Привет!
Он улыбнулся так ярко, что, казалось, вот-вот рассмеется, глядя, как Спок продвигается сквозь толпу с обычной для него ловкостью и грацией — ему даже не было необходимости отводить взгляд от глаз Джима, чтобы видеть, куда он ступает.
— Не думал, что ты захочешь прийти сюда. Ты как?
Прямо перед тем, как сдвинуться в сторону и дать Споку пройти, медсестра Чэпел обменялась с Ухурой взглядами, которые Джим заметил, но не понял. Это было… странно.
— Мое здоровье в данный момент несущественно. Как ваше нынешнее состояние? Вы выздоравливаете с удовлетворительной скоростью?
— Да, да, цвету и пахну. Но я первым спросил. Все нормально? — он сел прямее, вглядываясь в лицо Спока и пытаясь увидеть признаки недомогания. К его собственному удивлению, он нашел их. Рот Спока сжимался в угрюмую линию, а в белках глаз проглядывала тонкая зеленая сеточка полопавшихся капилляров.
— Корабль в хорошем состоянии, мы не понесли никакого долговременного ущерба после схватки на Терсал II.
— Прекрасно. А ты сам?
— Мое здоровье удовлетворительно. Благодарю.
Поборов настойчивое желание притянуть вулканца в дружеские медвежьи объятия, Джим хлопнул Спока по плечу и улыбнулся еще счастливее. Что удивительно, это, судя по всему, помогло Споку немного расслабиться, и уголок его губ дернулся, словно он почти решился ответить на этот дружеский жест.
— Отлично! Слушай, я тут подумал, ты мог бы принести сюда набор шахмат и доску, когда закончишь…
Неожиданно панель над его кроватью начала издавать громкое, быстрое пиканье.
— Что не так? — Джим недоуменно посмотрел наверх. Он чувствовал себя прекрасно. — Боунз, почему эта штука сошла с ума?
Маккой тут же просканировал его, потом на его лице появилось очень странное выражение, причудливо похожее на те, какие были у Чэпел и Ухуры несколько секунд назад. Смесь нежности, волнения, жалости, заботы и… страха?
— Ничего, Джим. Просто твое сердце бьется несколько неравномерно и аномально быстро.
У его друга совсем не получалось хорошо импровизировать. Джим вскинул брови, но, прежде чем он смог заговорить, Спок опередил его:
— Это может быть симптомом сердечного перенапряжения. Почему вы не проводите более обширные обследования, доктор?
— Спок, я в порядке…
— Не сейчас, Джим. Доктор, это чрезвычайно необычно — здоровье капитана может быть под угрозой. Надеюсь, вы не относитесь к остальным своим пациентам с подобной небрежностью, поскольку очевидно…
— Слушай, Спок, — зло начал Маккой, — ускоренное сердцебиение всего лишь значит, что Джим слишком взволнован, ясно? Тебе не…
— Это ваше профессиональное мнение врача? — Джим мог бы целую вечность восхищаться тем, как Спок умел излучать полнейшее презрение, ни на йоту не меняя своего голоса. — Что он всего лишь «слишком взволнован»? Как если бы капитан был ребенком?
Маккой скрипнул зубами:
— Ну все, ты, зеленокровый маленький…
— Мой рост превосходит ваш, доктор.
— Я его прибью!
— Хватит, Боунз. Ты тоже, Спок.
— Гоблин думает, что он доктор, Джим…
— Он не желает действовать логично, капитан…
— Заткнитесь, вы оба! Из-за вас у меня разболелась голова, — сурово сказал Джим. Остальные офицеры, наблюдавшие за ними, выглядели сбитыми с толку, за исключением Ухуры, которая пыталась заглушить смешки. Кирк решил сгладить напряжение. — Кроме того, я знаю, что симпатичный, но кошачья свара посреди лазарета — это просто неправильно.
Маккой фыркнул и пробурчал: «Мечтай больше, Кирк». Но Спок выглядел сбитым с толку и, похоже, не понял фразу, что Джиму показалось совершенно очаровательным.
— Кошачья?.. — полувулканец начал неуверенно, но Кирк коротко покачал головой, давая ему понять, что это было не важно.
Но в этот момент дурацкое пиканье началось по новой.
— Наверное я просто отключу звук ненадолго, — пробормотал Маккой.
— Вы не сделаете ничего подобного, — мгновенно отозвался Спок. — Полагаю, это подходящий момент для меня и остальных посетителей, — он многозначительно обвел толпу взглядом, — покинуть лазарет. — Никто не пошевелился. — Это приказ.
С громким шарканьем ярко одетые офицеры начали расходиться.
— Уже скучаю по вам! — крикнул им вслед Джим, и был награжден взрывом смеха. Скотти подмигнул ему, прежде чем скрыться из виду, а Чехов помахал рукой.
— Ну ладно, Джим, я хочу, чтобы ты отдохнул еще один день, а затем можешь…
— Ты издеваешься, да? — у него действительно немного болела голова, а возможность просто лечь и поспать обязательно окажется слишком соблазнительна, чтобы ей сопротивляться, но ему так много надо было сделать. Он никак не мог позволить себе остановиться.
— Нет, не издеваюсь. Один день — вот все, чего я прошу. Двадцать четыре часа.
— Да ладно тебе, Боунз. Мне надо вернуться к своим обязанностям…
— Я прикую тебя к этой кровати. Я даже не шучу.
— Надеюсь, все-таки шутишь. Если только это не какая-нибудь эротическая причуда…
— Тебе надо пройти серьезное, длительное психологическое лечение.
Джим рассмеялся, не обращая внимания, что из-за этого живот неприятно скрутило спазмом.
Спок наблюдал за их с Маккоем подтруниванием с еле заметным раздражением, но, когда Джим начал смеяться, эта эмоция исчезла, и вулканец посмотрел на капитана пристальным научным взглядом, как если бы пытался решить двадцать сложных уравнений одновременно (потому что одно сложное уравнение было бы детской забавой для Спока).