Кстати говоря, вскоре начали прибывать журналисты, и Джим попытался натренировать себя в распознавании “акул пера”, дабы усовершенствовать свою технику их избегания. По большей части они были людьми, хотя Кирк был вполне уверен, что видел орионку, андориан…ца, и одного особенно уродливого телларита. Всё это, разумеется, означало, что они не были так же вежливы, как Ставок, когда дело доходило до отказа разговаривать с ними, и вопреки тому факту, что никто из них не был груб напрямую, несколько людей бросило на Кирка раздражённые взгляды, гарантирующие снимки под невыгодными углами.
К счастью, Джим не обладал умением выглядеть менее чем необычайно привлекательно.
Однако за день до суда произошло кое-что, что не вписывалось в эту теорию, поскольку отвисшая от удивления челюсть не обязательно была необычайно привлекательным выражением лица. Но знаете ли, ему позвонила мама.
Это было… по меньшей мере неожиданно, поскольку он, честное звезднофлотское, забыл сообщить ей, что происходит. Разумеется, даже она уже увидела это в сети и хотела (требовала) объяснений. К счастью, хотя она действительно первые пять минут злилась на Джима, Вайнона никогда не могла долго сердиться на своего самого младшего сына – без сомнения предохраняющий механизм, развившийся с течением времени для того, чтобы пережить его… занимательное детство. И не будучи на самом деле оскорблённой, она скорее просто сурово отчитала сына и, к огромному облегчению Кирка, ни разу даже не спросила, не происходит ли что-то между ним и Споком на самом деле.
Вайнона Кирк была намного умнее, чем она позволяла людям думать, и могла понять чувства своего сына даже сквозь экран компьютера через многие световые года лучше, чем он сам.
Проблема с нарезкой тренировки в том, что она длится несколько минут, а затем всё, что значит…
Время играть.
Или, ну, знаете, что-то, что бы прозвучало более похоже на слова взрослого мужчины (который не фантазирует о своём старпоме). А ещё глагол «выигрывать» с этого момента был запрещён в словаре Джима. И поражение даже не обсуждалось, даже достойное поражение, которые, вероятно, могли иногда появляться в тех фильмах. Ну да, а что тут такого? Вся суть состояла в самом пути, преодолении препятствий и тому подобного-…
Ну вот, теперь у него разболелась голова.
***
Джим ходил по коридору туда-сюда, зная, что ему сейчас следовало сдерживать свою энергию или, по крайней мере, волнение, но был не в силах этого сделать.
Очевидно, те, кто создали дизайн стандартных чёрных брюк, не знали (или это, или наоборот – они слишком хорошо знали, ублюдки), что задница Спока была офигенна. А ему надо было ещё и сосредоточиться на чём-то, когда она находилась в той же комнате? Что, если Спок оближет губы посреди важного вопроса, и детектор лжи скажет «Ха!» и джимово супер секретное увлечение мужчиной будет полностью раскрыто? Что, если Джима поймают на серьёзной лжи, и они действительно проиграют? Что, если не говорить никому о его снах было огромной ошибкой, о которой позже он пожалеет?
Спока тут ещё не было, Кирк был один, он вышагивал по коридору туда-сюда рядом с офисом Мосса и ждал адвоката, чтобы тот отвёл их в зал суда… В своей парадной рубашке – зелёно-золотое нечто с обшлагами, подобающим воротником и прочим. Ткань неудобно натянулась на его широких плечах и была немного узковата для накачанных рук. Кирк посетовал, что не может просто прийти в своей обычной командной униформе.
- Чёрт возьми, успокойся, Джим.
О, точно, Маккой тоже был тут. Он стоял, нахмурившись и скрестив руки на груди, с суровым неодобрением глядя на своего капитана (то есть, в принципе, лишь немного изменив своё обычное выражение лица, злобно подумал Джим).
- Я спокоен, - огрызнулся он.
- Тогда стой спокойно!
- Это я так пытаюсь.
Но он остановился и облокотился (ну, может, бросился) о стену, болезненный удар по затылку только напомнил, как мало он спал этой ночью.
- С тобой всё будет в порядке.
- …я в этом так не уверен.
Кирк скрипнул зубами и попытался ещё крепче затянуть узду на эмоциях. Ему не поможет, если его увидят в таком состоянии, даже если прямо сейчас коридор был пуст (для большей части персонала был обеденный перерыв).
Маккой лишь продолжил смотреть на него:
- Сегодня лишь предварительные слушания.
- И первая дача показаний. Ты знаешь, кто первый свидетель, Боунз?
- Ага-…
- Я. Я первый свидетель. Я либо напортачу, а потом куча очевидцев попытается исправить мою оплошность, либо я справлюсь. И в этом случае будет куча людей, готовых встать и сказать: «Видите? Он не так уж плох!». Разумеется, Спок один из последних, потому что его лицо грандиозно бесстрастно, а еще он может контролировать своё сердцебиение или ещё какое дерьмо, я даже не знаю.
Ну ладно, у Джима очень плохо получалось быть вулканцем. А количество ругательств было вполне надёжным показателем той паники, которую он испытывал.
- Джим.
- …извини. Я просто… хреново всё это, - неуклюже закончил он. – Э… Спок уже должен быть тут. Как думаешь, может кто из журналистов попытался подвергнуть его сексуальному насилию, а?
Маккой скептически изогнул бровь:
- Звучит неправдоподобно.
- Но он не способен опоздать, говорю тебе. Это просто невозможно.
Кирк вытянул шею, чтобы видеть дальше, но Спок упрямо отказывался появляться там во всей своей тихой и сильной красе.
- Джим?
- Ммхм?
- Ты снова ведёшь себя как пятнадцатилетняя девчонка.
- Чёрт.
Маккой рассмеялся:
- Слушай, Джим, я тебе верю. Я верю, что ты, чёрт возьми, знаешь, что делаешь, и верю этому адвокату, потому что он производит впечатление умного человека. Посему я не собираюсь подвергать сомнению твоё решение. Я даже верю Споку в этом, что кое о чём да говорит, - Джим почувствовал, как уголок его губ приподнимается в полуулыбке. – Ты с этим справишься, договорились?
- Глубоко внутри ты действительно приличный парень, Боунз.
- Я знаю, - они оба ухмыльнулись. – И я всегда буду рядом-…
- Это много для меня зна-…
- …чтобы осадить тебя, когда ты ведёшь себя как двенадцатилетний.
Джим почувствовал, как его разбирает смех, и слегка хлопнул друга по плечу.
- Эй, я думал мы остановились на пятнадцати. Почему это я вдруг был понижен на три года?
Но у Маккоя лишь коварно сверкнули глаза, когда он произнёс:
- Поэтому, - и махнул в чью-то сторону за спиной у Джима.
- Спок! – автоматически воскликнул Кирк, его сердце совершило кульбит, когда он понял, что это был его любимый вулканец. Который выглядел как всегда элегантно и собранно в серебряно-голубом стандартном строгом костюме. Вместо того, чтобы натягиваться на плечах, ткань, однако, аккуратно лежала на гибкой фигуре Спока, выставляя его в лучшем свете, а цвета лишь подчёркивали темноту его волос, глаз и бровей.