Из написанного на латинском языке дневника доктора Франца Холлера фон Доблгофа (Государственный архив, Вена, Акты семейных состояний, 67-я коробка) следует, что император плевался кровью и слизью еще при первых симптомах. Непосредственно после его смерти, пишется в этом дневнике, «из обеих ноздрей и изо рта долго текла кровь». Будто бы шея опухла и была «atro livore soffuso», то есть темно-синей из-за внутренних кровоизлияний. Во время аутопсии, которую проводил сам Холлер, печень и легкие тоже описываются им как «синие и воспаленные, лишенные своего естественного цвета»: то есть кровоизлияния были и здесь. Из-за невыносимого запаха аутопсия была остановлена, череп не вскрывали.
Такое медицинское описание сегодня было бы классифицировано как геморрагическая оспа, особо заразный вариант с высоким шансом смертности. Однако такая разновидность оспы существовала не всегда.
До смерти Иосифа I ни в одной медицинской записи не идет речь о геморрагическом протекании оспы.
Первыми медиками, которые говорили об оспе, были, во-первых, Гален, а затем – врачи X века: перс Разес, Али Бен эль Аббас и Авиценна, кроме того – в XI веке – Константино л'Африкано, писарь Роберта Гвискара. Все они (см. полные названия их трудов в библиографии) занимаются пространными, подробными описаниями оспы, вероятных осложнений и протеканий болезни, однако никто не упоминает возможности кровотечений. Напротив: протекание оспы в большинстве случаев описывается доброкачественно; только в нескольких случаях она приводит ослабевшего пациента к смерти. Та же картина наблюдается в XVI–XVII столетиях: Амбруаз Паре, Никколо Масса, Джироламо Фракасторо, Альпинус, Очи Ризетти, Сципионе Меркурио и Сиденхем – и это только некоторые из известных имен – посвятили оспе пространные главы своих трудов, но о геморрагической оспе нет ни слова. Все эти врачи тоже описывают болезнь как широко распространенную и не опасную: смертью она заканчивается только в случае внезапно возникающих пандемий, которые вызывают война и голод. Медицинские трактаты обычно описывают оспу в главах, касающихся детских болезней, и часто объединяют ее с корью. В своей книге «Трактат об оспе и кори» Разес приводит очень точное различие между двумя этими болезнями: «Беспокойство, тошнота и приступы страха чаще возникают при кори, чем при оспе; боли в спине более характерны для оспы». Также и Амбруаз Паре (Труды. Лион, 1664,10-я книга, главы 1–2) пишет об оспе в общей главе наряду с корью, где уделяет большое внимание признакам, по которым можно отличить одну болезнь от другой. Для нас такие уточнения звучат совершенно непонятно: сегодня оспа, к сожалению, сильно отличается от почти всегда безобидной кори. Ужасные оспенные пустулы и вся тяжелая картина болезни не имеют ничего общего с красными точечками кори и сопровождающими ее симптомами. Сиденхем тоже сравнивал оспу и корь, признак того, что оспа с X по XVII век оставалась в целом неизменной, то есть это значит, что она была заразной болезнью, похожей на корь. Даже дочь Иосифа, Мария Жозефа заразилась оспой в январе 1711 года, за три месяца до отца, и выздоровела. Все обошлось без каких бы то ни было кровотечений.
Первым свидетельством геморрагической оспы, которое дошло до нас, является не что иное, как результат медицинского осмотра Иосифа I.
Два года спустя, в 1713 году, греческий врач (другие полагают, что он был родом из Болоньи) Эмануэль Тимони в своем трактате под названием «Historia variolarum quae per insitionem excitantur» (История выздоровевших после прививки оспы) впервые говорит о новой, используемой в Константинополе практике: инокуляции под кожу.
Следует заранее сказать: инокуляция означает не что иное, как традиционную, старую форму иммунизации, которую практиковали до того, как английский врач Эдвард Дженнер в конце XVIII века изобрел известную сегодня методику прививки. При инокуляции из пустул больного оспой со слабыми, доброкачественными симптомами брали сукровицу и вводили ее здоровому человеку через надрез в коже, чтобы вызвать такую же легкую форму болезни. Обработанный таким образом пациент должен был заболеть легко и ненадолго, чтобы навсегда избавиться от угрозы заражения тяжелой формой оспы. Всем было известно, что оспа никогда не поражает дважды одного и того же человека.
Конечно же, подкожная инокуляция могла служить как превентивным, так и преступным целям, если передавалась со смертельной формой вируса.
Тимони сообщает о двух старых греческих прорицательницах, именуемых Фессалийка и Филиппийка, которые на рубеже XVII и XVIII веков находились в Константинополе и занимались инокуляциями в столице Османской империи среди «свободного», то есть немусульманского народа, поскольку мусульмане отказывались инокулироваться. В 1701 и 1709 годах, то есть после того, как эта практика несколько распространилась в городе, в Константинополе случилась первая эпидемия оспы со множеством умерших. Обе прорицательницы, тем не менее, не были линчеваны, а наоборот, услышали в свой адрес восхваления. Поскольку некоторые признанные врачи утверждали, что без вмешательства обеих гречанок эпидемия могла быть еще более ужасной. И вскоре местное духовенство поручилось за женщин, что окончательно открыло двери инокуляции.