Точного ответа он не находил, а вот тёплый плащ захотел снять тут же. Или хотя бы капюшон.
Но, помня совет Брута и видя его настороженное лицо и напряжённую спину, не стал потакать желаниям. Пока. Если будет нужно сделать это для побега — король сделает. Как и многое другое.
А сейчас… Сейчас он «притвориться слабым, чтобы возбудить во враге самонадеянность». Да-да! Люция ошибается: не все уроки он проспал, прогулял или пропустил мимо ушей, что-то да запомнил.
Да и на свои умственные способности никогда не жаловался!
— Приветствую, путники! — угрюмо отозвался мужик за барной стойкой. Коренастый, могучерукий, с залысиной, седой курчавой бородой и большими разлапистыми бровями, точно у северного филина, из-под которых выглядывают колючие, чёрные и крайне неприветливые глазки.
Далеон бы принял его за жутковатого помеска гоблина, орка и зевероморфа-совы, если бы в нос не ударил характерный человечий «духан». То есть убойная вонь старого, плохо промытого мужского тела с — судя по запаху — больными органами.
А если учесть какой у терринов чувствительный нюх…
В общем, у короля глаза заслезились, когда они стали к мужику продвигаться, полукровка тоже сморщил нос и дышал через рот и через раз.
— Вечер добрый, хозяин, — поприветствовал Брут. — К вам до нас наша подруга заходила, должна была озвучить…
— Да, девка мне всё передала, — грубо перебил он. — И умчалась в баньку… Не заплатив.
На стойку лёг громадный кулачища с побитыми костяшками в лица юношам впились свирепые глаза.
— Вот она с-с!.. — Брут сдержал ругательство, выдавил кислую улыбку и произнёс сквозь зубы: — Ну разумеется, я плачу. Ужин пока подайте нам двоим в номер, а этой козе… спутнице нашей — потом. Как вернётся.
— В нумер не могу, — чуть расслабился мужик, когда на столешницу легли серебряные статэры. Потянул загребущие лапы.
— Почему? — хлопнул по монетам полугном, не позволяя забрать.
Тавернщик вздохнул и поднял глаза.
— Ну так… вы один нумер на троих запросили. А у нас таких нет. Парни мои щас кровать переносят, потом девки застилать будут…
— Ясно, — оборвал полукровка. — Тогда мы здесь отобедаем. — На стол легла ещё одна монетка. — И поживее.
Хозяин ощерился щербатым ртом и унёсся в кухню.
Король и ямщик переглянулись и, не сговариваясь, выбрали самый дальний от стойки стол.
Обстановка таверны показалась Далеону не слишком бедной — он ожидал худшего — но и до столичных питейных заведений ей было, как до звёзд. Где-то в подполе пищали и перебирали лапками мыши. Помещение едальни — деревянное, из досок и балок, облупленных и покрытых местами копотью, хотя очевидно — хозяин пытался её оттереть. На стенных крюках висит лишь несколько засаленных ламп, свет от которых идёт тусклый и жёлтый. Столы и стулья — крепкие, даже добротные, с резьбой на ножках, но уж слишком старые — в истёртую и исцарапанную поверхность въелись запахи дешёвого пойла и жирной пищи.
Пока Далеон осматривался, пряча руки в полах плаща, к ним нехотя пришаркала молодая подавальщица с полными щеками и жидкими светлыми волосами, убранными в косу под съехавшую на бок косынку, и без энтузиазма приняла заказ.
Король про себя отметил, что утомлённой девице не мешало бы поспать. Наверное, она этим и занималась, пока внезапные постояльцы не перебудили львиную долю работников таверны своим появлением.
— А если я тебе заплачу? — вдруг бросил Бруту Далеон. — Заплачу в два — нет, в три! — раза больше, чем твой заказчик, отпустишь меня? Всё же я владетель целого королевства, а не какой-то орк степной без гроша за пазухой.
Полуспригган криво усмехнулся и оттянул ворот плаща, ощущая духоту. Наследник Ванитасов же стоически терпел и напряжённо ждал ответа.
— Прости, королёк, даже если ты отпишешь мне титулы и земли, я не смогу ослушаться приказа и «продать» господина. На мне клятва и проклятие, сечёшь?
— Имя заказчика тоже не назовешь? — стиснул кулаки на коленях Далеон.
Брут виновато развёл руками и покачал головой.
— Яссссно, — выдохнул сквозь зубы правитель и заметил, как к столику с подносом, не скрывая зевок, бредёт подавальщица.
— Заждались мальчики? — выходя из боковой двери, крикнула посвежевшая, румяная и довольная Латиэль.
— Зараза! — буркнул и Брут и тут же выкрикнул: — Я не подписывался платить за тебя и попутчика! Будь добра покрыть расходы или выставить счёт своему полюбовнику…
Между ними завязался спор на повышенных тонах. Подавальщица приободрилась, как прожжённая сплетница, учуявшая пикантный скандал, принялась активно расставлять тарелки, но и поглядывать на шумную парочку не забывала.
Всё шло как нельзя кстати. Далеон глубоко вдохнул, набрался решимости и перехватил пухлое запястье девушки когтистой лапой, когда она оторвала пальцы от последней тарелки с похлёбкой.
— Слушай, дорогуша, — лэр выдал самую обаятельную и сияющую улыбку из своего арсенала. — Не хотела бы ты прослыть героиней на весь Ригель и помочь своему королю?
Сверкнули клыки, полыхнули синевой змеиные очи.
Девушка ахнула, разинув рот, и застыла с выпученными глазами.
— Понимаю, — хмыкнул Далеон и поправил капюшон, приоткрывая взгляду рога. Девица задрожала. — Не каждый день в своей глуши встречаешь короля. Но да, вот он я! Такой! Немного не форме… или, вернее сказать, — в истинной форме, но не при параде. Да, впрочем, не важно! Помоги мне, подданная, — выдал величественно и нахмурился. — Ну что ты молчишь? Дар речи потеряла?
Он отпустил её руку. Бледная как холст девица попятилась и вымолвила дрожащими губами, едва слышное:
— Д-д-дияв…
— Чего-чего? — приложил к острому уху ладонь король. — Я Далеон. Далеон Ванитас. Уж об имени нового короля вы здесь должны были слышать. Портреты, да, ещё не разослали, — досадой поморщился он. — Моя вина, не люблю долго стоять в одной позе. И всё ж, фамилия…
— Диявол! — выкрикнула девчонка и осенила себя кругом. Или чем-то таким. Юноша ничего не понял, как и смысла её выкрика.
— Далеон же, — поправил он, уже начиная задним филеем чуять неладное.
А когда девка завизжала и ломанулась прочь, к подсобке, продолжая вопить своё непонятное слово; когда спорщики затихли и уставились на короля в ужасе; когда в зал ватагой ввалились местные работники грозного и сильного вида, а хозяин таверны вытащил из-за стойки арбалет с болтом из близара, король понял, что влип.
Вся их честная компания влипла.
— Связать бесовское отродье! — брызжа слюной, с яростью выдал тавернщик. — Отпрыски Диявола! Поборники Скверного! Сжечь их!
Глава 12. Кошки
— Далеко ещё? — громко спросила Люция.
Снег сыпал с мглистого неба крупными хлопьями и лип к ресницам, утомленные лошади бежали рысцой, из их ноздрей валил густой пар. Щеки пылали, в горле першило от холода, но это не мешало фарси замечать, что лес вокруг становится лишь гуще, а снежная колея — непроходимее.
Почти сутки назад они свернули с главной дороги в чащу, потому что Сесиль уверила — так можно сократить путь.
Возможно, она говорила правду, ибо за сизой завесой горизонта уже виднелись тёмные силуэты гор. А где-то там, между ними, в ущелье стоит портальный камень и, если подсчеты Люции верны, Далеон уже должен быть на пути к нему.
«Лишь бы успеть», — как молитву твердила она.
И плевать на всё.
Сесиль раздражённо передернула плечами и прислушалась к одной ей понятной молве леса. Деревья зашелестели хвойными ветками, роняя снег.
— Нет, — тихо бросила она. — Мы почти на месте.
Сбоку громко хрустнула ветка. Люция обернулась и сердце её подпрыгнуло к горлу от испуга.
Из-за колючих зарослей заиндевевшего кустарника на неё с крупной светлой кошачьей морды, не мигая, глядели два серых глаза. Зверь хищно облизнулся, и Люц заметила за ним ещё нескольких. И с другой стороны тропинки и сзади.