Они посреди сражения с опасными монстрами. Она упрямо тащит его по снежным барханам, как ездовая собака упряжь. Чуть в стороне сражаются её подчиненные и не понятно, что с ними, на чьей стороне победа. Ясно одно — с Марко пора заканчивать и бежать на помощь своим.
Несмотря на неизлечимую траву, она всё ещё одна из лучших мечников.
Вдруг сбоку на них налетел вихрь из снега, шерсти, когтей и зубов. Люцию сбило с ног, оторвало от Марко и кубарем швырнуло с тропы, с пригорка.
Она отбила все бока, потерялась в пространстве и ориентирах, на миг оглохла и ослепла — летела кувырком, всюду белым бело, крики, рычание, звон метала… Что происходит, какого Тырха?!
Короткий вопль Марко, рык, и леденящая душу тишина.
Люц ударилась животом об землю, воздух выбило из легких, а когда она проморгалась и оторвала тяжёлую голову от снега — увидела, как варкэт поднимает окровавленную пасть от горла рыцаря. Мальчишки. Марко…
Ужас калёным свинцом поразил вены и ледяной лапой сдавил горло. А когда к ней в овраг спрыгнул второй хищник, ещё крупнее и мощнее виденного, она думала, её сердце выскочит из груди, проломив рёбра.
И как бы ей хотелось убежать вслед за ним.
Ведь перед ней самец.
Альфа стаи.
Несколько борозд шрамов на его кошачьей морде свидетельствовали о победе в клановых войнах за место вожака.
Да, Люц многое узнала про варкэтов, когда прибыла в замок и поняла, как несказанно ей повезло по дороге в Ригель.
Не отводя стальных глаз, Альфа с притворной вальяжностью двинулся к ней. Он лизнул тонкий шрам на носу и оскалил клыки, словно насмехался над её оцепенением и ужасом, что явно витал в воздухе и имел для кота некий особый, приятный вкус.
Это-то и отрезвило.
Фарси выхватила взглядом потерянные в снегу мечи и бросилась к ним одним слаженным рывком. Альфа с яростным рёвом прыгнул следом.
Люция не успевала. Только сомкнула левую ладонь на ножнах, правой — из портупеи на бедре пришлось выхватить мизерикорд. Вовремя! На него обрушился удар сильной лапы, вторая пришпилила плечо десницы к земле.
Из горла вырвался вопль.
Котяра взрыкнул, но не одернул раненную лапу, наоборот — навалился на неё всем весом и впился когтями в плечо сильнее, марая горячей кровью снег. Раскрыл с победным рыком пасть, целясь девчонке в горло.
— Не дождешься! — сквозь зубы закричала Люция и шарахнула ножнами ему по уху. Варкэт тряхнул башкой и, рявкнув, снова дёрнулся к ней, и девушка наддала: ещё удар и ещё! Что есть мочи. Её била дрожь, истерика и жажда жизни. Она не хотела умирать. Она помнила свои сны, помнила боль от смертельного укуса громадной пантеры и совершенно не желала переживать его снова.
Ведь сейчас всё взаправду. Это никакой не сон. Она умрёт. По-настоящему.
Видение сбудется.
И Далеона не спасут.
— Нет! Нет! НЕТ! — кричала она отбиваясь и отпинываясь от злого Альфы.
Она заехала ему пяткой по бубенцам и кулаком в нос. Тварь взвизгнула и отпрянула с ворчанием, наградила её суровым взглядом и начала обходить кругом.
— Я тебе не по зубам, сволочь! — злобно рассмеялась Люция, вставая на ноги и держа варкэта в поле зрения. Под лапами хрустел снег. — Я пережила тварюгу пострашнее тебя! А таких, как ты, ещё малявкой резала в предгорье! Мясо на вкус у вас, кстати, так себе — жестковато.
Альфа рыкнул с предупреждением и оскалил резцы. Припал на передние лапы, напрягся всём телом, готовясь к прыжку.
— Да пошёл ты! — крикнула она и, когда лапы оторвались от наста — нырнула в кувырок в сторону. Два варкэта влетели друг в друга и сцепились с громким ворчанием. Да-да, она не рыбка с короткой памятью и не забыла, что их было двое. Вожак явно хотел загнать её в ловушку, но…
— Выкуси, долбанный Альфа! — шикнула под нос она, сунув клинки за пояс и припустила вперёд. По корням, торчащим из сугробов, ловко вскарабкалась обратно на склон, на тропинку, где оставила своих подчинённых.
А там…
Кровь.
Растерзанные тела.
Террины, кошки, люди.
Отчаянный, усталый звон мечей на последнем издыхании.
Крики рыцарей.
Победные завывания варкэтов.
— Нет… — одними губами вымолвила Люция и, как в бреду, захромала в гущу битвы. Туда, где последние три калеки пытались отбиться от пятёрки тварей. Их окружали. Неотвратимо, подло, запальчиво.
А её уже не волновала ни тянущая боль в плече, ни онемение пальцев. В груди разрослась пустота, зыбкая, холодная. Она высасывала все эмоции, повергая в бездну отчаяния и бессилия, как когда-то давно, когда Люция обнаружила на месте стоянки своего клана — сломанные биваки, выжженную землю да горы трупов.
В сердце словно проворачивали нож. А картинки настойчиво накладывались друг на друга.
Но тогда она опоздала.
В этот раз, есть шанс хоть кого-то спасти. Хоть… умереть со всеми.
— Черт… — в глазах защипало, губы дрогнули. — Это всё моя вина.
На полпути к последнему выжившему, едва стоящему на ногах, её перехватили за локоть и грубо дернули в сторону, потащили прочь. Люц заторможено пригляделась и собрала из мутных контуров образ.
— Сэм? — брови её влетели.
— Я, — хмуро ответил покрытый кровью и царапинами юноша.
— Куда ты?.. Мы?.. — вымолвила, попыталась собраться, нахмурилась и дёрнулась назад. — Куда мы идём?! Нужно вернуться и помочь выжившим! Нужно спасти его! Нужно!..
— Уходить! — рявкнул он и с силой толкнул её к лошади. Единственной. Она испуганно трусила ушами, пофыркивала и топталась на месте.
— А как же?.. — опешила она.
— Нет больше никого, — грубо оборвал он, сноровисто отвязал от нижней ветки дерева повод и принудительно помог деснице вскочить в село. — Отряд пал. Мы думали ты погибла и прикрыли отход Сесиль. Но раз жива — уходи, найди химеру, заверши миссию и вернись в замок целой и невредимой. Не разбивай брату сердце.
— А ты? — Люц почувствовала неладное.
Сэм поморщился и решительно кивнул самому себе.
— Я отвлеку их.
— Нет, — судорожно выдохнула девушка. — Бежим вместе. Я вешу немного — конь выдержит нас двоих.
Рыцарь поджал сухие губы и покачал головой.
— Ты же знаешь, какие они быстрые… — где-то совсем близко раздался вой. Сэм дёрнулся, поднял на десницу взор и печально улыбнулся. — Уходи, Грейван, и не смей оборачиваться. Поняла? Не смей! Пшёл!
Он ударил скакуна по крупу и тот, недовольно заржав, припустил рысцой.
— Передай Виктору, что он был отличным другом и командиром! — крикнул напоследок юноша, обнажил меч и отвернулся к крадущимся кошкам.
Глотая рвущиеся наружу рыдания, Люция пришпорила коня Сэма и слабовольно отвернулась, когда на рыцаря прыгнула первая тварь.
Конь гнал как не в себя. Ветер бил в лицо, трепал волосы и срывал с ресниц удушливые слезы. Люция задыхалась, желала вернуться, но понимала — бессмысленно. Сэм пожертвовал собой, чтоб спасти её жизнь, чтоб дать ей шанс на побег и на спасение жизни короля. Как она смеет обесценивать его жертву? Как смеет ставить на кон миссию, что гораздо важнее жизни любого из них, её в том числе?
Она сама твердила, что ради спасения Далеона пойдёт на многое.
И она бы пошла.
Себя не пожалела.
Но кто ж знал, что своей жизнью ей жертвовать проще, чем чужими. Да не просто «чужими», а теми, кто доверился ей, и чье доверие она предала по глупости, из сострадания.
Не зря говорят, что жалость — непозволительная роскошь для королей.
— Хисс! Хисс! Хисс! — ругалась она, а затем заметила гибкие, быстрые звериные тени, что мелькали за деревьями, и её ругань стала громче. — Да чтоб вас, кошки драные!.. Теперь вы жаждете мести?!
И на дорогу позади неё выскочил Альфа, морща нос и кровожадно скалясь.
Это он, дрянь, такая увязался за ней и других подбил. Не велика была фора выигранная Сэмом.
А Люц ещё и дороги не знает. Несется неведомо куда, в направлении гор, на коне, что вот-вот издохнет в раже безумной погони.