Кошки же эти… Выносливее лошади. В их венах течёт магия, а в голове есть зачатки разума. Они обучаемы, сообразительны, понимают речь и знают что такое месть за убитых сородичей.
И если они встали на тропу войны…
От них не спастись.
Альфа издал рычащий клич.
Варкэт выскочил из леса и попытался сбить её коня. Промазал — лапы хватанули лишь снег под копытами, а сам зверь с «мявком» перекатился в сторону. Затем тот же финт выкинул «кот» с другой стороны и с тем же успехом.
Попыток они не оставляли, и каждый раз у Люц ëкало сердце, а гаденький червячок страха шептал в уши: «У них получится». Однажды. Точно. Вот сейчас.
Конь в ужасе ускорялся, выжимая из себя последние силы. Он нёсся бездумно, хрипел и сипел, источая жар и пот, и фарси, прижимаясь к его шее, понимала: эту гонку зверь не переживёт.
И ещё одна невинная жизнь ляжет на её совесть тяжким грузом.
Внезапно лес расступился, взору открылась белоснежная поляна и долина на горизонте; в душе расцвела непрошенная и ничем не обоснованная надежда. Но тут за свистом ветра Люция расслышала шумное журчание и плеск воды, как у…
— Водопад?
И это не поляна, это…
— Обрыв!
Она дёрнула за поводья, пытаясь остановить сумасшедшего скакуна. Тот ржал, мотал башкой и мчался вперёд.
Отсчёт пошёл на секунды. Кошки приближались, вожак довольно порыкивал, поляна кончалась.
И что ей делать? Ломать ноги или спину, спрыгивая с лошади? Или падать в ледяную воду вместе с ней. А какая высота у водопада? Выживет ли она? Не утонет ли?
Слишком много вопросов вспыхивало в голове и никаких ответов, гарантий, решений.
«Как быть?».
Судьба рассудила за неё.
Конь сиганул в пропасть. Люция выдернула ноги из стремени, оттолкнулась от седла и рыбкой полетела в бурлящий поток.
— Хисс, Хисс!.. — шипела ругательства Латиэль, сжимая зубы и спотыкаясь на кочках. Её руки связывали верёвки, плащ путался в ногах. — Что б я ещё раз на такое подписалась! Что б я ещё раз допустила твой открытый рот!
— Это полный Тырф хэк! — говорил Далеон, смотря вперёд круглыми от шока глазами. Рядом мелькали голые сучья, ёлки, кусты. Они углублялись в лес. Король обернулся на гневных крестьян и попытался достучатся ещё раз: — Я ваш король!
Его грубо толкнули в плечо.
— Заткнись, бес! — гаркнул лохматый мужик. — Ты не смутишь нас своими богохульными речами.
— Да что за бред?
— Иф трыхфраех зит! — цедил под нос красный от злости Брут, пробираясь через сугробы со связанными за спиной руками. — Израц ит раесх туфрдых!
— Ч-что ты там бормочешь, дияволо отродье! — взвизгнул один из конвоиров. Очевидно, у него сдавали нервишки, а ещё тряслись ручищи и второй подбородок.
— Он аху… гх-м, — Далеон хмыкнул. — Пребывает в полнейшем смятении.
— А если он проклятия читает? — побледнел ещё один детина, умом и гигиеной не обременённый. — Колдует? Чтоб у нас неурожай случился на следующий год! Староста нас прибьёт…
— Если я не сделаю этого раньше, — тихо рыкнул Брут.
— Эй-ей! — возмутился Далеон. — Вообще-то это мои подданные. Земледельцы и налогоплательщики.
— Они тебя жечь на костре собрались, «король». Это ничего?— едко усмехнулся полукровка.
— М-даа, — задумчиво протянул лэр. — Не ожидал я такого тёплого приёма.
— Я бы даже сказал — жгучего.
— Да что за хрень творится в моём королевстве?! — вспылил Далеон. Взбрыкнул, но его быстро скрутили, отвесили по шее и подтолкнули вперёд. — Ай! Прямо под носом! Какие бесы? Дияволы? Всевышний? Мы — террины! Алло, неуважаемые! — крикнул конвоирам. — Очнитесь! Ладно, меня вы не узнаете, но о Магнусе-то Ванитасе должны были слышать! Он ваш Император и тоже террин.
— Ты нам мозги-то не делай, окаянный! — пропыхтел под нос трактирщик с арбалетом в руках. — О правителе мы знаем. А как не знать, когда поборы такие дикие шо мы воем каждую осень? Молчу о том, что наш местный лэрдик два раза в год полдеревни на лесоповал загоняет, а нам, между прочим, есть чем заняться!
Морщинка пролегла меж тёмных бровей.
— А кто ваш лэр?
— Да чёрт его знает! — отмахнулся мужик. — Имечко такое… расфуфыренное. Сам худой, как ворона, белая и облезлая, молчаливый и высокомерный. Всё на коне вороном своём ездит, нос морщит. Со свитой. Скверные люди… неприятные.
— Люди? — пробормотал король. — Рубежами Ригеля не владеют люди. — И спросил громче: — А Император? Тоже человек, по-вашему?
— А как же! — хором подтвердили крестьяне.
— Вы его хоть в глаза видели? — недоверчиво выгнул бровь Далеон.
— Нееет, — также дружно ответили. — Но слышали! Сильный мужик! Но жадный. Весь Мир захватил, нечистивых побил, в столице окопался, а со своего народа лишь больше налогов драть стал.
— Какой брееед, — провыл король и схватился бы за голову, если б не связанные за спиной руки. И самое паршивое — на запястьях, под верёвками, всё еще звенели антимагические кандалы. — Откуда вы это взяли? Кто смешал в ваших головах истину с вымыслом? Мы после войны для местных налог понизили, это сейчас всё поменялось... Да кому я рассказываю! — чертыхнулся. — Эй, Брут! Ты знал об этом? О том, что в деревнях у людей в мозгах такой трындец?
Полукровка тяжко вздохнул.
— Подозревал. И тебя предупреждал. Но предупреждения нужны, чтоб на них плевать, да, королёк?
— Да я ж не думал… — пробухтел.
— А надо! Хоть иногда. Говорят, полезно для здоровья и продляет жизнь!
Взору открылась небольшая поляна, в центре которой уже сложили гнилые доски, поставили деревянный столб и начали укладывать под него солому, сухие ветки, трут — в общем всё, что нужно для розжига громадного костра.
Если у маркиза Тартео такие же инициативные и безумные подданные — не удивительно, что даже зимой у него умудряются гореть леса.
— Брууут, — в полголоса протянул Далеон, замедляя шаг. — Может, снимешь с меня кандалы, а? У меня сильная магия, и драться умею. Я мог бы помочь нам сбежать.
Полукровка всерьёз задумался, разглядывая будущее место их казни.
— Знаешь… — начал, но его перебили.
— Даже не думай! — тихо взвизгнула Латиэль, поравнявшись с ними. Один из мужиков крепко держал её за локоть, ещё двое замерли за спиной и слева от пленников, остальные пошли помогать с костром. Лэра нагнулась к товарищам по несчастью и зашептала: — Справимся своими силами. Ещё не хватало, чтоб он сбежал! У меня тоже не слабая магия, особенно на открытой местности.
— Ну-да, ну-да! — усмехнулся король. — Магия ветра. Пойдёт, чтоб раздуть огонь сильнее и сжечь нас быстрее.
— Заткнись! — прорычала она, сияя бледно-голубыми очами. — Никто не станет тебя отпускать! Даже если мы все тут поляжем.
— Станем кучкой золы, ты хотела сказать? — хмыкнул Брут.
Латиэль проигнорировала его, напряжённо уставилась в лес и произнесла одними губами:
— На счёт три…
— Чего встали?! — гаркнул громила позади короля. — Примёрзли? А ну, пшли! Щас вас быстро костерок согреет.
Он мерзко заржал, дружки подхватили.
И тут из леса донёсся вой. Ветра? Зверя? Не понятно. Он нарастал, гудел, шевелил ветки и пригибал к земле кусты. Конвоиры застыли и затряслись от страха.
— Ч-что з-за чертовщина?
— З-зверюга?
— За окаянными пришла!
— На помощь им!
Звучал испуганный людской ропот отовсюду.
— Спалить их быстрее! — заверещал трактирщик. И толпа ожила, засуетилась, забегала по поляне.
Латиэль вывернулась из захвата растерянного детины и выкрикнула:
— Три! Бежим!
Толкнула бугая плечом и побежала вперед. Далеон наступил своему конвоиру на ногу и ломанулся за девчонкой. За ними уже несся Брут. Со связанными за спиной руками, с корпусом вперед и вертлявым задом — он напоминал страуса.
— Удрали бесы!
— Держи их!
— Лови! — неслось со всех сторон.
Снег хрустел под сапогами, лоб взмок, дыхание вырывалось шумно, сердце грохотало в ушах. Далеону совсем не хотелось на костер одичавших крестьян. И он готов был временно объединиться с врагами, лишь бы удрать отсюда.