Латиэль брезгливо фыркнула и одернула ладонь.
— Вы от Владыки? — уточнила сухо.
— А как иначе? Он волновался, как вы, и попросил меня вас встретить.
Сильфида расплылась в довольной улыбке и бросила на Далеона торжествующий взор.
Он лишь закатил глаза и покачал головой. Лежать на снегу становилось холодно. Особенно после забега. Но руки всё ещё связаны, а теперь и ноги. М-да…
— Что будем делать с грузом? — он смерил короля насмешливым взглядом. Далеон насупился. — И где ваш спутник, лэра?
— Долгая история, — отмахнулась она. — Он погиб и не доставит проблем. А этого… — задумалась. — Я вижу у вас сани. Погрузите его, и едем в замок. Я хочу погреться, поесть и нормально помыться.
— Вы уверены? До замка далеко, а граница близко, — проникновенно заговорил Тартео. — Всего день пути. А Владыка просил поторопиться.
Латиэль зарычала сквозь сжатые зубы и выдохнула:
— Ладно! Заночуем в лесу. Давайте уже доберёмся до этого Тырхова портала и покончим со всем!
— Правильное решение, лэра, — поклонился этот хитрый змей и отдал слугам распоряжения уже совсем другим тоном: — Грузите этого, и в путь! Вы же можете поехать со мной, моя будущая королева, и скрасить разговором этот тоскливый вечер.
— Я устала, — вздёрнула нос она, но снисходительную улыбку подарила. — Тоже поеду в санях, а завтра посмотрим… Быть может воспользуюсь вашим любезным предложением.
— Как пожелаете, госпожа.
Она прошествовала к своему месту, важно кивая рыцарям, ну, словно настоящая повелительница на светском рауте, а не затрёпанная девица в лесу. Натянутая улыбка сползла с лица маркиза, на смену ей пришёл привычный холод и жёсткость в резких чертах. Брезгливость в изломе тонких губ.
Далеон громко хмыкнул.
— Спектакль окончен? — его подняли под мышки и потащили к резным саням. Тартео Джудас мрачно смотрел на него и король отвечал тем же. — Один вопрос — почему?
И говорил он, конечно, не о «спектакле».
Террин понял. Подошёл ближе, жестом велев рыцарям остановиться, и нагнулся к самому его носу, обдав древесно-серным дыханием.
— Ты не достоин трона, мальчишка, как и все из твоих оставшихся братьев и сестёр. Ты даже послушной марионеткой в руках человечки быть не можешь. Позор семьи! Позор всего Ригеля! — он не кричал, но тихие, хлёсткие слова его били по Далеону шипастым кнутом, наотмашь и ранили в самое сердце. — Королевство развалится без сильного и умного правителя. Но ладно это! Вы, детишки, сунули свой нос в мои дела. Твоя долбанная десница устроила тайное расследование на моих территориях. Хотела выяснить, почему же горит вверенный мне реликтовый лес?.. — он рассмеялся. — А я скажу тебе! Всё равно никогда не вернёшься… Я тайком спиливал ваши драгоценные деревья и продавал в другие королевства через Перекрёсток Миров. А что пропажу не заметили — устраивал поджоги. А тут эта девчонка!.. И её ревизоры! Я же ещё нелегально, за деньги, переводил желающих через портал в Ригель. Без указания их в списке прибывших, конечно. И без уплаты налога в казну.
— Так вот, как ассасины и шпионы проникали в королевство, — догадался Далеон. — Ах, ты гад! Сволочь! Предатель!
Король забился в руках, конвоиров, но вырваться не получилось. А Джудас тихо ржал.
— Ладно. Хватит с тебя откровений, — ухмыльнулся он. — Всё равно скоро будешь продан далеко и надолго. А потом и от твоей цепной собачонки избавимся. Если уже не избавились…
Далеон замер и уставился на него во все глаза. Дыхание перехватило, сердце сжалось в болезненном спазме.
— Да-да, — подтвердил довольный маркиз. — Мы убьём Люцию Грейван!
Юноша протяжно выдохнул и обмяк в руках рыцарей. Дернул углом рта.
— А я думал, ты обиделся на меня из-за парика, лысик. И потому предал.
Тартео мгновенно рассвирепел, покраснел как варёный рак, и бросил в нахальное лицо мальчишки сонный порошок.
Глава 13. Сесиль
Люция не знала где верх, где низ: перед глазами — синяя муть и пузыри. Ледяные потоки крутили и швыряли её из стороны в сторону, как когда-то давно. Страх из прошлого вцепился в сердце стальной хваткой, ледяная вода заливалась в горло, кожа горела, словно в печи, пальцы деревенели, а меховой плащ да перевязь с клинками превратились в гири, желающие её утопить.
Девушка думала, что умрёт. На это раз точно. Пусть она уже не малышка, и цепи не сковывают тело — легче от этого не становилось. Люц барахталась в толще воды, не понимая даже в какой стороне поверхность. С каждой секундой движения давались всё труднее, медленнее, силы угасали, веки тяжелели.
«Не лучше ли сдаться?» — шептали мысли.
«В чём толк биться за жизнь?».
«Тебе так тяжело…».
«Если умрёшь, станет наплевать на королевство и судьбу Далеона».
«Какая разница, что там будет с ними?»
«Обретёшь желанный покой».
«Сдайся».
И правда.
Люция закрыла глаза и расслабилась. Приготовилась к последнему вдоху и… Неведомая сила вырвала её из воды и протащила вперед. Люция закашлялась, жадно хватая ртом воздух. Мутным взором нашарила берег и с новым рвением погребла к нему.
Выходило не очень. Конечности деревенели, одежда тянула ко дну, а из горла рвался дикий кашель. Но Люция не могла скинуть плащ и мечи, чтобы ускориться, ведь на берегу начнутся другие проблемы — выживание в зимней глуши, кишащей монстрами.
А она не террин, чтобы принять истинную форму и справиться махом со всеми проблемами.
Всего лишь полукровка и недоделанная химера.
Ещё и калеченная.
Словно кто-то ненавязчиво тянул её всю дорогу, десница всё же достигла берега и вывалилась на хрусткий снег. Холод пробирал до костей, каждый мускул сотрясала дрожь. Промокшая до нитки одежда не спасала, а на ветру вовсе обещала покрыться ледяной коркой.
Костёр.
Ей срочно нужен костёр.
Или просто огонь на худой конец.
— Только не лежи, — прохрипела она под нос и попыталась приподняться на руках. Не хотелось шевелиться. Сил не было. Даже глаза удавалось держать открытыми с трудом. Но фарси пережила погоню варкэтов, падение с водопада и смертельные объятья озера не для того, чтобы уснуть на снегу и сдохнуть от обморожения. — Вставай!
И она встала. На четвереньки. Затем плюхнулась на попу и задрала голову к скальному выступу, с которого спрыгнула. В синих сгущающихся сумерках ей удалось разглядеть у края белые пятнистые шкуры «Горных кошек», а в особенности одну — саму крупную.
Альфа стоял у обрыва и, казалось, смотрел прямо на неё, голодно, не мигая.
— Брр! — Люция передёрнула плечами и принялась осматриваться. Она сидела на узкой линии берега, впереди — глухая стена леса, левее — высоченный крутой утёс, с которого она сиганула в водопад.
Вакрэтам сюда не добраться. Не в ближайшее время. Им придётся искать обход, спуск, а затем вынюхивать след. Рисковать они не станут. А может и не захотят, ведь их логово осталось на том «берегу».
— Огонь, огонь, — напомнила Люция себе и, стуча зубами, скинула увесистый плащ (с которого на землю просто ручьи бежали) кожаную куртку с меховой подбивкой; как могла, отжала тунику, штаны, сапоги; да направилась к зарослям.
За палками, шишками, хвоей — с чем повезёт.
Ветки были промёрзшими, хвойные иголки — колючими, а в шишки местами забился снег, но чем богаты, тем и рады.
Она не мечом искры собралась высекать. Или надеялась, что до этого не дойдет.
Сложила палаткой свои небогатые пожитки недалеко от плаща и, трясясь, как листок на ветру, начала колдовать:
— Г-гори! — приказала она. Ни одна веточка не треснула, шишка не задымилась. Даже дымком не потянуло. — Г-гори! Ну? Чтоб тебя!.. Гори! Гори!
Словно насмехаясь, одна хворостинка упала на бок и замерла. Задул гулкий, колючий ветер, раздувая влажные кудри Люции, кусая щёки, да и всё тело, прикрытое мокрой одеждой.
Раздражение вспыхнуло внутри, но под рёбрами, словно тяжёлые сырые угли поселились. Искра гнева ударила по ним и угасла. Девушку обуял страх. Стало ещё холоднее.