— Да ты что? Сомневаешься в качестве моего товара?! — окрысился Юлиус и начал наступать. — А даже если и так — эту рабыню уже купили. Я не перепродам её тебе, несса, это против правил честной торговли. А мне важна моя репутация. Особенно среди постоянных клиентов. Уходи, коль свобода дорога! А-ли может, — он замер и облизнулся, — может я продам тебя на пару с твоей подружкой? Тебе не говорили, что ты похожа на вымерших фарси?..
Люция глянула на торговца исподлобья и чуть вытащила из ножен на поясе клинок. Голубая сталь сверкнула в лучах солнца. Юлиус застыл и тяжело сглотнул.
— Не просто похожа, — проговорила девушка. — Но проверить ты не захочешь, поверь мне.
Он отступил и нахмурился.
— Это угроза?
— Совет. Мне не нужны конфликты с тобой, торговец. Мне нужна эта треклятая сильфида!
— Я уже объяснил!.. — возмутился он, но Люц прервала его жестом.
Острая усмешка растянула губы.
— А я сказала, что вы не так поняли…
Люция вернулась к клетке, напевая и поигрывая ключом. Латиэль встрепенулась сидя.
— Ну, наконец-то! Открывай давай! Мне надоело ждать.
Десница погремела замком и со скрипом распахнула дверцу. Схватила сильфиду за цепь на шее и выдернула наружу.
— Эй! Поаккуратнее там! А-то ничего не расскажу! Ведь мы не уточняли сроки…
Она зловредно улыбнулась, и десница вмазала ей сильную пощёчину. Девица упала на песок, схватившись за щёку, Люция приподняла её за ошейник.
— Расскажешь, как миленькая, — оскалилась ей в лицо. — Иначе — сдохнешь в муках. От пыток. Я купила тебя, рабыня. И буду делать, что захочу. Пшла!
Десница толкнула Латиэль в спину и подхватила цепь. Сильфида споткнулась, поворчала под нос, но пошла.
Они брели куда-то вперёд, прочь с главных людных улиц, периодически сворачивая влево. Люц иногда корректировала направление, дергая за цепь. И пусть это жутко бесило Лати — ведь она ощущала себя собачонкой на привязи — радость от спасения от страшной участи гаремной подстилки нагов перекрывала всё.
В душе её распускались цветочки и летали бабочки.
Осталось отделаться от нахальной десницы — и дело в шляпе. Она отправиться к любимому за объяснениями или местью. Решит уже на месте.
— Рассказывай, — потребовала Люция. — Всё. А главное — где Далеон?
— Ты же отпустишь меня, когда отвечу? — Латиэль схватилась за ошейник и сделала жалобные глазки. — Таков уговор! Иначе…
— Говори уже! Достала.
— Ладно, — фыркнула сильфида. — Только не злобствуй. Мне было велено соблазнить короля и «сбежать вместе с ним», а за воротами замка нас бы уже ждали. Дальше путь к порталу и прибытие сюда. С этим сложностей не возникло…
— Возникли они в начале, — ловко подметила Люц.
Сильфида поморщилась, точно съела лимон.
— Я пыталась опоить короля приворотным зельем, — созналась, — но на нём…
— Не сработало.
— Какого-то Тырха! — выругалась Лати и прикусила губы. По лицу Люции расползлась довольная улыбка.
— Это я сделала его сильнее. Он едва ли теперь уступает в магии своему отцу. Какой-то «приворот» сваренный на коленке Далеона не проймёт.
— М-да уж! — передёрнула плечами Латиэль. — Ты вечно всё портишь, Грейван!
— Давай дальше, — холодно подтолкнула её десница. — Кто приказал тебе это?
— Не могу сказать, — отвернулась собеседница и досадливо цыкнула. — На мне запрет.
— Магия крови, — закивала Люция. — Ладно. С этим повременим. Куда делся Далеон? Вас же вместе на рынок рабов загребли?
— О-о, да, — ухмыльнулась сильфида. — Вашего Ванитаса купили звероморфы!
Она громко и злобно расхохоталась. Люция грубо толкнула её в мрачный переулок, схватила за грудки и рыкнула:
— Кто?!
Латиэль побледнела и затряслась, таким зверским и яростным было лицо десницы.
— Н-не знаю! Какая-то львица или пума с кучей мужей.
— Ладно, — фарси отпустила её, и сильфида встала на дрожащие ноги, придерживаясь за стену дома. — Благодарю за информацию. Твоя клятва исполнена.
Крестик загорелся на коже лэры и растаял. Из глубин переулка послышались тихие, шелестящие шаги. Едкая торжествующая улыбка заиграла на губах Латиэль:
— А знаешь, что самое смешное, десница? — Люц бросила на неё вопросительный взгляд. — Ты успела бы прихватить его, если бы не потратила время на мою покупку. Ведь он сбежал!
— А вот и нашшшш товар! — раздалось шипение позади.
Сердце Латиэль подскочило и ухнуло в пятки. Шея одеревенела, тело отказывалось двигаться.
«Нет. Не может быть!»
Бред.
Ей кажется.
Ведь уговор!..
Погодите… Люция ей ничего не обещала.
— Да. Это наша новая девочка, — холодная ладонь легла пониже спины и сжала, сильфида едва сдержала вопль. Отчаяние и ужас поразили вены калёным свинцом.
— Ещё и с такой милой доставкой, — донёсся третий голос со странным шелестящим акцентом. — Нас не предупреждали о тебе… фарси.
Люция дёрнула углом рта.
— Я вызвалась отказать Юлиусу эту услугу. И буду не против, если вы окажите ответную. Подбросите меня до поселения звероморфов, наги? Только без глупостей, — она положила руки на эфесы клинков. Синие глаза опасно сверкнули. — Терпеть не могу навязчивых мужчин.
Глава 17. Смотрины
Резкий запах лекарства ударил в нос. Далеон чихнул и продрал глаза.
— Ч-что?
Он очнулся в просторном шатре на чистом соломенном тюфяке, пропахшем ромашкой, шалфеем и мятой. В помещении царил приятный полумрак и прохлада, хотя ткани полога накалились от яркого солнца. У противоположного края палатки грудились ящики — судя по запаху, с лекарственным сырьём — массивный стол с кучей мисочек и склянок и вязанки трав, цветов, стеблей, привязанных к потолочным балкам.
А главное и самое поразительное — на руках и ногах не оказалось ни верёвок, ни цепей.
— Очнулся наконец? — привлёк внимание сидящий напротив звероморф и вильнул хвостом.
У него была равнодушная собачья (или волчья?) морда с очень умными светло-ореховыми очами, мощная волосатая шея, сутулые плечи и человеческий торс в серой хламиде. А ещё лапы, покрытые короткой шерстью, и черные когти, которые зажимали кусочек ваты, смоченной в желтоватой жиже.
От неё исходила знакомая вонь, которая и пробудила короля.
— Где я? — он резко сел. Висок прострелила боль, и Далеон схватился за него, морщась. — И кто вы? Меня же…
Он скривился, припомнив, как пытался сбежать от новых «хозяев», но его догнали на центральной улице, завалили со спины мощными лапами. И пока один зверь давил на его лопатки своим недюжим весом, двое других пытались его скрутить в бараний рог и связать
Король брыкался. Отчаянно, со всей отдачей и страстью, в духе спригган: пинался копытами и бодался рогами. Пока его не приласкали кулачищем по башке.
Картинка поплыла, свет замерцал, и Далеону даже померещилась Люция, проходящая в толпе зевак. Затем — всё. Темнота.
Кажется, ему что-то снилось. Тревожное.
Бальный зал.
Кровь на плитках и колоннах.
Горы костей и пепла.
Знакомые чёрные кудри и лицо с распахнутыми синими глазами, застывшими и стеклянными, как у куклы.
Алые пятна на блеклых губах.
Резкая боль в груди и вой.
Его вой.
Далеон мотнул головой, прогоняя кошмар, и схватился за ноющий затылок.
Террины бессмертны, но этот факт не избавляет их от боли.
— Да, тебя вчера знатно приложили, — меланхолично отозвался пёс. — Зачем, спрашивается, убегал? Зачем в драку полез? Ульвару нос разбил, а Бальдру ребро сломал. У нашего тигра кулак тяжёлый… Надерутся, а мне вас, дураков, потом штопай и выхаживай, как мамуля…
— «Зачем»? — переспросил Далеон, зло усмехнулся и подался вперед, вглядываясь в мудрые, усталые очи. — Я не хочу быть рабом!
— Ты им и не будешь, — вздохнул старый звероморф и со скрипом поднялся.