Она кивнула в знак согласия.
Кристи была очень красивой. Я вдруг представила её взрослой. Она, наверное, многих сведёт с ума.
После встречи с отцом Кристи вела себя лучше: она не подходила ко мне и уже не говорила со мной, как раньше. Впрочем, как мне показалось, она ещё больше замкнулась в себе.
Однажды, когда на уроке музыки все пели весёлую (но, если честно, очень глупую) песенку, я вдруг заметила, что Кристи не поёт. Она сидела, как обычно, на последней парте одна. На столе лежал плейер — она слушала музыку! «Избалованная девчонка! Что она себе позволяет! Всё ей можно! А ведь ей всего-то восемь лет!»
— Кристи! — вскрикнула я от гнева, подойдя к ней.
Девочка судорожно вцепилась своими маленькими ручонками в плейер.
— Отдай мне сейчас же!
— Нет! — твёрдо сказала она.
— Если ты не отдашь мне свою игрушку, я сегодня же вызову твоих родителей, и ты больше не будешь учиться в этом классе!
Кристи в бессилии разжала пальцы, а потом встала и выбежала из класса в слезах.
Когда урок закончился, я включила плейер и вместо музыки, к своему удивлению, услышала приятный женский голос. Как я поняла, это была мать Кристи. Она куда-то уезжала и перед отъездом оставила дочке свою запись.
Учебный год закончился. Родители приезжали за детьми. Я сидела на веранде летнего здания колледжа и читала любовный роман. На следующий день я улетала на море. Тогда я ещё не знала, что больше не буду преподавать здесь, потому что выйду замуж и уеду в другую страну.
Кто-то взял меня за руку. Я обернулась и увидела Кристи. Она протянула мне букет собранных ею цветов.
— Это ТЕБЕ, — сказала она.
— Ты опять?!
Она ничего не ответила, но села рядом.
— Скучаешь по родителям? — спросила я.
Она кивнула.
— Твоя мама уехала в командировку?
— Так говорят…
— Но ведь она скоро вернётся? Командировки рано или поздно заканчиваются! — улыбаясь, произнесла я.
Кристи молчала, будто не слышала моих слов.
Подъехала очередная машина, и из неё вышел отец Кристи. Девочка подбежала и обняла его.
Он подошёл ко мне, поблагодарил за что-то, но я не слушала — я вспоминала, как Кристи безобразно себя вела, называла меня на «ты», позволяла себе всё, что хотела. Не помню точно, что именно я тогда наговорила её отцу. Он выслушал меня спокойно и, когда я замолчала, печально произнёс:
— Не обижайтесь на неё, Элис! Вы просто многого не знаете…
Потом он оставил нас наедине, попросив свою дочь попросить у меня прощения.
— Прости меня, Элис… — сквозь сжатые губы выдавила из себя Кристи.
Я резко встала со скамейки: она даже прощение просила, обращаясь на «ты»! Я прошла несколько шагов и услышала её голос:
— Элис! Ты так похожа на мою маму!
Но я даже не обернулась, вспомнив по дороге, что на скамейке остались цветы, которые подарила мне Кристи. Мне вдруг почему-то стало ужасно жаль её…
Я вышла замуж, и мне потребовалось забрать документы из колледжа. Я вернулась туда в первый день занятий нового учебного года.
«Мои» ребята подросли, но почти совсем не изменились. Среди них я не увидела только Кристи. Преподавательница сказала, что в списках учащихся она числится.
Мы пришли к директору. Мне, собственно, было всё равно, будет здесь учиться Кристи или нет, — я шла к директору за своими документами. Пока я подписывала какие-то бумаги, моя спутница поинтересовалась, почему Кристи до сих пор не в колледже.
— Отец этой девочки — мой старый школьный друг, — печально произнёс директор. — Когда в прошлом году у Кристины умерла мать…
— У неё умерла мать? — удивлённо воскликнула я.
— Да, только ей не говорили об этом. Кристина думала, что её мама уехала в командировку. А бабушка — мать Кристининого отца — не любила внучку, не признавала её, как, впрочем, и свою невестку. И тогда я посоветовал другу отдать девочку к нам. Здесь ей было бы лучше, чем дома.
— Так почему же она не приехала в этом году?
— Кристина и её отец… пропали…
— Как пропали? — я была ошеломлена.
— Недавно мне позвонила Кристинина бабушка. Она сказала, что они уехали на море и так и не вернулись. Полиция до сих пор разыскивает их… Кстати, Элис, она ведь училась в вашем классе?
С тех пор прошло много лет, и судьба не раз преподносила мне горестные уроки. Я часто вспоминаю эту маленькую девочку, и иногда мне кажется, что я слышу голос, зовущий меня: «Элис! Элис!»
31 июля 1992