— Ну как, выходила в субботу? — спросила меня Оля, когда мы утром собрались на кухне.
— Да, — кивнула я, будучи не уверенной, стоит ли рассказывать о своих «глюках». — Я видела в холодильнике пакет с продуктами Эльмиры…
— Да, надо его уже выбросить, — согласилась Нина. — Или Андрея Викторовича спросить, да тоже вроде неудобно.
— А почему она ушла? — спросила я, пытаясь хоть что-нибудь узнать о своей предшественнице.
— Мы сами толком не знаем, — задумчиво произнесла Надя, пожав плечами. — Вроде бы, всё было хорошо.
Игорь Константинович вздохнул и закурил:
— Она была душой нашей компании. Читала нам по утрам стихи.
— Она писала стихи! — воскликнула я. — Как жаль, что я её не застала… Впрочем, я вряд ли бы застала её, если бы она не ушла… А сколько ей было лет?
— А какая разница? — спросила Оля.
— А где она теперь работает? — не унималась я.
— Ей можно уже не работать… — произнёс Игорь Константинович.
— Её муж, что ли, содержит?
Все как-то мгновенно замерли. Они явно не хотели говорить мне об Эльмире. Но я решила заполнить паузу для поддержания беседы:
— Нина, знаете, когда я была в субботу на работе, мне тоже послышалось, как хлопнула дверь в переговорке. Я слышала чьи-то шаги, но никого, кроме меня, не было.
Нина улыбнулась, Надя хмыкнула, Оля закурила, а Игорь Константинович удивленно произнёс:
— А разве могло бы быть как-то иначе?
И в этот же момент на кухне раздался щелчок выключателя света, хотя все мы сидели вдали от стены, на которой тот находился.
— Ну вот… Договорились… — вырвалось у Нади в кромешной тьме.
— Ну как твои дела, Катя? — спросила Елена Владимировна, зайдя ко мне после обеда.
— Всё хорошо, — соврала я.
— Ты выходила в субботу на работу? Ничего не случилось? — как-то странно спросила она, нервно теребя косынку.
— Да, выходила ненадолго. А что должно было случиться? — я испугалась, что здесь всё-таки кто-то был, и что-то пропало из кабинета Андрея Викторовича.
— Нет-нет, ничего. Просто я заезжала сюда в воскресенье и… А, впрочем, это неважно. Андрей Викторович у себя?
— Да.
Елена Владимировна зашла к нему. Когда она вышла, он позвал меня.
— Как дела? — печально спросил он.
У меня всё больше складывалось впечатление, что Андрей Викторович чем-то подавлен. Правда, у меня было мало времени, чтобы судить о том, всегда ли он такой, или это — временное явление.
— Всё хорошо.
— Ты была в офисе в субботу? — спросил он.
— Да.
— Ты ничего не… — он не мог подобрать нужного слова.
Я съёжилась и молчала, тщетно пытаясь понять, что от меня хотят услышать. Неужели, здесь всё-таки кто-то был, и у Андрея Викторовича что-то пропало? Тогда этот кто-то очень хорошо выбрал день, когда официально в офисе должна была находиться только я, и подозрение пало бы на меня, совершенно нового человека на фирме. Неплохо продуманно…
— Скажи, пожалуйста, ты внимательно читаешь те письма, которые приходят на моё имя?
— Да, как вы и сказали… Все счета я отдаю в бухгалтерию, а Игорю Константиновичу…
— Да-да… — задумчиво кивая головой, перебил он и вдруг, пристально посмотрев мне в глаза, спросил:
— А мне никакого письма не приходило? «ПИСЬМО!» — я вдруг отчётливо вспомнила тот жалобный голос в субботу за дверью на кухне.
— Вы ждёте какое-то важное письмо?
Он промолчал.
— Сегодня Игорь Константинович забыл забрать почту с охраны, но, если вы хотите, я спущусь сама, или тогда завтра…
— Нет-нет, ничего срочного. Завтра — так завтра… Я уже открывала дверь, чтобы выйти, как он окликнул меня:
— Катя, если вы что-нибудь вдруг услышите, скажите мне, ладно?
Я посмотрела на напряжённое и даже, в какой-то степени, беспомощное выражение его лица. Он что-то явно не договаривал. Я не могла понять, что происходит в этой компании.
— Хорошо, обязательно…
Я опоздала на работу, правда всего на полчаса. Ночью отключали электричество, а у меня электронный будильник, и я проспала. Подходя к кухне, где все уже собрались (запах кофе разносился по всему коридору), я услышала, что они говорили про Эльмиру. Я зашла, и все смолкли.
— Я положил тебе почту на стол, — сказал Игорь Константинович. — Там то, что пришло за выходные, в понедельник и сегодня. Твой шеф не ругался вчера на меня?
— Нет, — сказала я, и мой взгляд упал на открытую и уже полупустую бутылку французского коньяка на кухонном столе.