Марко обнял меня, я улыбалась, но мысль о «закрытом будущем» не оставляла меня в покое.
Разглядывая фотографии, Александр внезапно обратил внимание на некую странную тень, которая проявилась на всех снимках рядом с женщиной в белом. Чужая тень, не её собственная. И именно — на всех снимках. Просто сначала он её не заметил, потому что особенно чётко тень видна на фотографии, где женщина в белом стояла рядом с высоким черноволосым мужчиной у фонтана Треви. Этот мужчина был запечатлён всего лишь на одной фотографии.
«Итальянец, абсолютно точно. И, наверно, она его очень любила… Здесь у неё какая-то грустная улыбка..» — подумал Александр.
В восемь вечерами спустились на ресепшн и ждали Хрючкина. К счастью, тот вскоре появился. Правда, совсем не трезвый. Маурицио забрал нас из отеля и привёз в один маленький, но уютный ресторанчик.
Мы попросили не заказывать спиртного, но самый вредный итальянец всё время подставлял Хрючкину очередную бутылку. Хрючкин расплывался в добродушной улыбке и вёл какую-то тихую беседу с самим собой.
Мы разговаривали с итальянцами о погоде, природе и на другие общие темы. Периодически нашу мирную беседу прерывали восклицания Хрючкина, отчаянно размахивающего руками и выкрикивающего одну и ту же фразу: «Мне — 2 %, а ему — 6 %!!!».
В какой-то момент Хрючкин обратился ко всем присутствующим с тостом:
— Я предлагаю выпить за Льва Вальдемаровича Выгодуева!
Все подняли бокалы. Хрючкин продолжил:
— Лев Вальдемарович Выгодуев, бывший президент этой обречённой, вашей чёртовой компании, внёс в неё огромный вклад.
Далее Хрючкин говорил так долго и пространно, что все уже поставили бокалы на стол, устав держать их в руках. Периодически он впадал в раздумья и даже вдруг посередине оды Выгодуеву вдруг вставил:
— Я чувствую себя отлично только, когда моя жена за рулём…
Итальянцы понимающе кивали.
Вклад Выгодуева в судьбу компании нельзя было недооценить — все знали, что благодаря ему и началась её гибель. Хрючкин знал это даже лучше других, он и сам пострадал от Выгодуева, возможно, поэтому он и завершил свою оду отчаянным заявлением, правда, уже повернувшись лично к Алёше:
— Ну и скотина же, этот Выгодуев!!! — и залпом осушил свой бокал.
Наконец-то, «ужин» был объявлен «закрытым», и мы вернулись в отель.
Хрючкин улетал утром. Он тогда даже не осознавал, как ему повезло. Я иногда думаю: почему его спасли? Может, потому что дома его ждала молодая жена и годовалая дочь?
А у нас оставалось ещё несколько дней в Риме.
Александр посмотрел на очередную фотографию и замер — вместо привычной тени он увидел уже отчётливо проявленный огромный крест. Фотография сделана на Piazza Navona. Александр был в Риме не так давно, и каждый вечер, возвращаясь в отель, ужинал на этой площади. На фотографии женщина в белом стояла рядом с какой-то цыганкой. Обе счастливо улыбались. Хотя… нет, та, вторая, была даже не цыганкой, а обычной женщиной в цыганском наряде.
«Она пошла погадать? И ей, наверное, рассказали о её счастливом будущем… Какое бесстыдное враньё все эти гаданья!» — подумал фотограф.
Это был наш последний вечер в Риме.
— Ну и как мы проведём с тобой последние часы? спросил Алёша, нежно целуя меня в щеку.
«Последние часы» — пронеслось эхом у меня в голове, и я невольно вздрогнула.
Ночной Рим очень красив и похож на сказку. Мы отправились ужинать на Piazza Navona. На этой площади даже в полночь — шумно и весело. Художники продают картины и рисуют портреты, уличные музыканты поют под гитару, мальчики предлагают прохожим купить красивые розы для своих спутниц.
На одной из улочек, отходящих от площади, стояло три столика, за которыми расположились «гадалки и хироманты-астрологи».
— Смотри! — я кивнула головой в их сторону. — Видишь, у того столика написано «по-английски, по-итальянски и по-русски»?
— Хочешь, чтобы нам погадали? — спросил он вполне серьёзно.
— Да нет…
— Пойдём-пойдём! Пусть расскажут про наше светлое будущее…