Он крутит на столе бутылку с водой, задумчиво глядя на неё. У меня сложилось впечатление, что он попросил остаться со мной наедине вовсе не для того, чтобы изменить мое решение. Он просто хотел побыть один. Возможно, он не мог больше вытерпеть ни секунды, слушая, как его жену обсуждают в таком ключе – потому хотел, чтобы все они ушли. Мне кажется это обнадеживающем – то, что быть ос мной в комнате для него все равно, что быть одному.
Или, возможно, он всегда чувствует себя одиноким. Как наш старый сосед, который, судя по всему, определенно принадлежал к «хроникам».
– Я выросла в Ричмонде, – говорю я. – Наш старый сосед потерял всю семью менее чем за два года. Его сын умер в драке. Спустя шесть месяцев его жена скончалась от рака. А затем в автокатастрофе погибла и его дочь.
Замерев, спустя несколько мгновений, Джереми отодвигает от себя бутылку с водой на несколько дюймов.
– Где тот мужчина сейчас?
Я замираю. Не думала, что он спросит.
Правда в том, что он не смог смириться с потерей тех, кто значил для него все. Он покончил с собой спустя пару месяцев после смерти дочери, но говорить об этом Джереми, который все еще скорбит о потери собственных дочерей, было бы жестоко.
– Он всё ещё живёт в том городе. Женился несколько лет спустя. Обзавелся парочкой приемных детей и внуками.
Было что-то в выражении лица Джереми, что натолкнуло на мысли о том, что он знает о моей лжи, но, кажется, даже благодарен за это.
– Тебе придется провести некоторое время в кабинете Верити, изучить ее записи. Она занималась этим годами: куча блокнотов и заметок – все то, в чем никогда не разобраться.
Я качаю головой. Разве он не слышал, что я ему сказала?
– Джереми, я говорила, я не могу…
– Адвокат тебя обманул. Скажи своему агенту, чтобы попросил полмиллиона. Скажи им, что сделаешь это без привлечения прессы, что будешь писать под псевдонимом, и никакого разглашения. Таким образом, что бы ты ни пыталась скрыть – оно таковым и останется.
Я хотела было сказать, что не пытаюсь скрыть ничего, кроме своей неловкости, но, прежде чем успела вымолвить хоть слово – мужчина направился к двери.
– Мы живём в Вермонте, – продолжает он. – Я оставлю тебе адрес, после того, как ты подпишешь контракт. Сколько бы времени ни потребовалось для изучения ее кабинета – ты можешь остаться у нас.
Он замирает, положив ладонь на руку двери. Я открыла рот, чтобы уже было вновь возразить, но с моих губ срывается только одно слово: «Хорошо».
Джереми задерживает на мне взгляд на мгновенье, как если бы хотел сказать нечто большее. Но затем он произносит: «Хорошо».
Открыв дверь, мужчина выходит в коридор, где нас ждёт Кори. Миновав Джереми, агент проскользнул обратно в конференц-зал, прикрыв за собой дверь.
Смущенная тем, что здесь только что произошло, я опускаю взгляд на стол. Я в замешательстве, почему мне предлагают такую огромную сумму денег за работу, которую я даже не уверена, что сделаю. Полмиллиона баксов? И я могу сделать это под псевдонимом, без всяких туров и публичных встреч? Что я такого ему сказала, что привело к такому итогу?
– Мне он не нравится, – произносит Кори, усаживаясь в кресло. – Что он сказал тебе?
– Что они обманули меня, велел просить полмиллиона и никакой огласки.
Я повернулась как раз в тот момент, чтобы увидеть, как Кори безмолвно открывает и закрывает рот. Схватив бутылку воды, он отпивает глоток.
– Чёрт.
III ГЛАВА
Когда мне было чуть за двадцать, я встречалась с парнем по имени Эймос, который любил, когда его душат в постели.
По этой причине мы и расстались – я отказалась душить его. Иногда я задаюсь вопросом, как бы я закончила, если бы поддалась его желанию. Были бы мы сейчас женаты? Появились бы у нас дети? Или он бы привнёс в нашу постель ещё более опасные сексуальные извращения?
Думаю, это больше всего и беспокоило меня в нём. Когда тебе чуть за двадцать, ванильный секс должен полностью удовлетворять человека – без необходимости добавить какой-то фетиш в ваши отношения.
Мне нравится думать об Эймосе, когда я чувствую, что разочарована нынешнем положением дел.
Рассматривая розовое уведомление о выселении в руке Кори, я напомнила себе, что могло бы быть хуже – я всё ещё могла быть с Эймосом.
Я шире открываю дверь в свою квартиру, разрешая Кори войти. Я не знала, что он придёт, иначе удостоверилась бы, что на моей двери нет никаких уведомлений о выселении. Забрав у мужчины лист, я прячу его в ящик комода.
В руках Кори бутылка шампанского.