Пока он не нашёл кое-что, что значило для него больше, чем я.
V ГЛАВА
Это уже не просто открыть ящик с нижним бельём Верити – ощущение, что я рыщу среди её шёлка и кружев. Я прекрасно понимаю, что не должна это читать. Я не для этого пришла сюда. Но...
Положив рукопись рядом с собой на диван, я уставилась на неё. У меня так много вопросов к Верити. Вопросов, которые я не могу ей задать и на которые Джереми, вероятно, не захочет ответить. Мне нужно узнать её лучше, увидеть, как она воспринимает мир, – и где ещё я смогу получить ответы, если не в её автобиографии. Это – жестокая правда.
Я понимаю, что, хоть и не должна, но уделяю этому много внимания. Я приехала, чтобы найти то, что нужно – затем я просто покину эту семью. Они достаточно натерпелись, и я не хочу ворошить их прошлое.
Подойдя к огромному столу, я хватаю свой телефон. Уже за одиннадцать. Я приехала вечером около семи, но я не ожидала, что уже так поздно. Я не слышала ни единого звука за пределами кабинета. Словно он звукоизолирован.
Чёрт, вероятно так и есть. Будь у меня возможность работать в звукоизолированном кабинете – я бы так и сделала.
Я проголодалась.
Это так неловко, проголодаться в доме, в котором ты никогда не был. Джереми сказал, что я могу чувствовать себя свободно, так что я направилась на кухню.
Далеко я не ушла. Замерла едва открыв дверь.
Кабинет действительно звукоизолирован, иначе я бы услышала шум. Он доносится сверху, и я всё ещё сосредоточена на нём. Звучит не очень-то и похоже на молитву.
Медленно и осторожно, я подхожу к подножию лестницы, и, как и следовало ожидать, звук, казалось бы, исходит из комнаты Верити. Это скрип кровати. Повторяющийся скрип, как будто мужчина занимается любовью с женщиной.
Боже мой. Я прикрываю губы дрожащими пальцами. Нет, нет, нет!
Однажды я читала о таком в статье. Из-за полученных во время аварии травм, женщина впала в кому. Её поместили в медицинское учреждение – муж навещал её каждый день. Сотрудники стали подозревать, что он занимается с ней сексом, несмотря на то, что она пребывала в бессознательном состоянии, поэтому установили скрытые камеры. Мужчину арестовали за изнасилование, потому что его жена уж точно не могла дать на это согласие.
Как и Верити.
Я должна что-то сделать. Но что?
– Шумно, я знаю.
Ахнув, я поворачиваюсь к говорившему и сталкиваюсь лицом к лицу с Джереми.
– Я могу устранить этот звук, если он тебе мешает, – говорит он.
– Ты испугал меня.
Мой голос дрогнул. Я вздыхаю с облегчением, осознав, что слышала совсем не то, о чём подумала. Джереми бросает взгляд поверх моего плеча в сторону, откуда исходит звук.
– Это её больничная койка. Каждые два часа по таймеру поднимаются определённые части матраса, снижая нагрузку с болевых точек.
Я чувствую, как краска смущения заливает мою шею. Я молю Бога, чтобы он не догадался о предполагаемых мной источниках шума. Положив ладонь на грудь, я пытаюсь скрыть следы смущения. У меня светлая кожа, и каждый раз, когда я нервничаю, волнуюсь или смущена, яркие красные пятна появляются на моём теле. Хотела бы я затеряться среди роскошного ворса дорогого ковра и исчезнуть.
Я прочищаю горло.
– Они делают такие кровати? – я могла бы использовать одну из таких, когда мама была в хосписе. Все мои попытки перевернуть её самостоятельно казались адом.
– Ага, но они до неприличия дорогие. Несколько тысяч за новую, и даже страховка не покроет эти расходы.
Я ахнула от такой суммы.
– Я разогреваю остатки ужина, – произносит он. – Ты проголодалась?
– По правде говоря, я как раз шла на кухню.
Джереми возвращается назад.
– У нас есть пицца.
– Отлично.
Я ненавижу пиццу.
Таймер на микроволновке срабатывает, когда Джереми подходит к ней. Он достаёт тарелку с пиццей, а затем разогревает для себя ещё одну порцию.
– Как там дела?
– Хорошо, – отвечаю я. Взяв из холодильника бутылку воды, я устраиваюсь за столом. – Ты был прав. Там много всего. Это займёт несколько дней.
В ожидании, когда разогреется его пицца, Джереми прислоняется к стойке.
– Тебе лучше работать ночью?
– Да. Я просыпаюсь довольно-таки поздно и ложусь почти под утро. Надеюсь, это не проблема.
– Нисколько. На самом деле, я тоже сова. Медсестра Верити уходит вечером и приходит к семи утра, поэтому я не сплю до полуночи и, даю Верити лекарства на ночь. Потом, это делает медсестра, когда приезжает.
Достав из микроволновки тарелку, мужчина садится за стол напротив меня.
Я даже не могу смотреть ему в глаза. Глядя на Джереми, все мои мысли о рукописи Верити, где она упоминала, как его ладонь была между её ног, когда они ужинали в «Steak’n Shake». Боже, мне не следовало читать это. Теперь я буду краснеть всякий раз, когда просто смотрю в его сторону. У Крауфорда действительно красивые руки, что не помогает ситуации.