– Моя мама умерла на прошлой неделе.
Его реакция отличается от моей. Он вообще не остаётся равнодушным, и я задаюсь вопросом, не потому ли, что Джереми надеялся, что мне хуже, чем ему. Однако, это не так. Он выиграл.
– Как она умерла?
– Рак. Она жила у меня последний год, и я присматривала за ней.
Он первый человек, которому я рассказала об этом. Моё запястье запульсировало, потому я накрываю кисть ладонью второй руки.
– Сегодня, впервые за последние недели, я вышла на улицу.
Мы долгое время не отводим взгляд друг от друга. Я хотела было добавить хоть что-то, но никогда прежде у меня не случалось такого тяжелого разговора с совершенно незнакомым человеком. В каком-то роде я хотела, чтобы он закончился – куда бы это могло нас привести?
Но нет. Разговор просто прекращается сам собой.
Джереми вновь поворачивается к зеркалу и смотри на своё отражение, поправляя выбившуюся прядь тёмных волос.
– У меня встреча, и мне уже пора. Вы уверены, что с вами всё в порядке?
Теперь он рассматривает в зеркале моё отражение.
– Да. Я в порядке.
– В порядке? – повернувшись, переспрашивает мужчина, будто «я в порядке» не обнадёживает его, как если бы я сказала, что со мной всё будет «нормально».
– Я буду в порядке, – повторяю я. – Спасибо за помощь.
Хотела бы я, чтобы он улыбнулся, но едва ли сейчас подходящий для этого момент. Мне любопытно, как Джереми выглядит, когда улыбается. Вместо этого, он пожимает плечами и говорит:
– Тогда ладно.
Открыв дверь, мой новый знакомый придерживает её, пропуская меня вперёд, но я не выхожу сразу. Вместо этого я продолжаю смотреть на него, внезапно осознав, что совсем не готова к встрече с внешним миром. Я ценю доброту Джереми, и я хотела бы сказать больше: как-то поблагодарить его, например, угостить кофе или вернуть рубашку. Меня подкупил альтруизм мужчины – в наши дни это большая редкость. Но обручальное кольцо на его левой руке подталкивает меня к тому, чтобы выйти из уборной, а затем, из кофейни – аккурат на улицу, теперь переполненную ещё большим количеством людей.
Скорая перекрыла движение в обе стороны. Подумав о том, нужно ли мне дать показания, я возвращаюсь к месту происшествия, задержавшись возле полицейского, который опрашивал других свидетелей. Моё заявление не отличается от их, но я всё равно оставляю его и свои контактные данные. Не уверена, насколько это поможет, ведь, по правде говоря, я не видела сам момент аварии. Но я была довольно близко, чтобы услышать это. И этого оказалось достаточно, чтобы нарисовать в голове картину – точно так же как Джексон Поллок рисует полотна.
Оглянувшись, я замечаю Джереми – он выходит из кафе, держа в руке горячий кофе. Переходя улицу, мужчина сосредоточен на том, куда направляется. Мысленно он далеко отсюда – возможно, думает о своей жене, и что скажет ей, когда придёт домой без рубашки.
Вытащив из кармана телефон, я проверяю время. До встречи с Кори и редактором из «Пантем Пресс» осталось ещё пятнадцать минут. Несмотря на то, что рядом нет Джереми, чтобы отвлечь меня от мыслей, мои руки задрожали пуще прежнего. Кофе может помочь. Определённо, морфий подойдёт лучше, но хоспис вывезли всё из моей квартиры на прошлой неделе, когда, после смерти мамы, пришли, чтобы забрать своё оборудование. Жаль, что я оказалась слишком потрясена случившимся и не подумала спрятать их. Я бы могла использовать кое-что из этого прямо сейчас.
II ГЛАВА
Это впервые за последние месяцы, когда Кори дал о себе знать, написав мне прошлой ночью о предстоящей сегодня встрече. В этот момент я сидела за компьютерным столом, наблюдая, как муравей полз по моему пальцу ноги.
Муравей был один, он всё бегал слева направо, вверх-вниз, в поисках еды или же друзей. Он казался смущенным своим одиночеством. Или же, наоборот, был в восторге от своей новоприобретенной свободы. У меня никак не получалось выкинуть из головы вопрос, почему он был сам по себе. Обычно, муравьи передвигаются целой армией.
То, что меня так заинтересовал этот муравей, было явным знаком, что мне пора выйти из квартиры. Я переживала, что так долго просидела взаперти, заботясь о маме, теперь, выйдя в коридор, я буду так же растеряна, как тот самый муравей. Лево, право, внутрь, наружу... Где мои друзья? Где моя еда?
Муравей сполз с моего пальца на деревянный пол. Когда я получила сообщения Кори, он уже исчез где-то под стеной.